и выхода, то есть верхнего шлюза, нависающего над лестницей. Раз есть верхний, то должен быть и нижний, подумал я. Скорее всего, это отдельный выход из трюма.
Шлюз, как и рубка, охранялся теперь часовым, сидящим прямо на ступенях лестницы. Лёня поприветствовал стража и представил ему меня. Часового звали Кирилл, ему было, пожалуй, лет тридцать. Мне охранник лишь коротко кивнул, но в разговор вовлекать не стал. Это понятно, не положено на такой работе болтать!
Джен, вероятно, уже виделся сегодня с Кириллом и вообще не стал с ним здороваться.
– Часовые только на стоянках выставляются, – пояснил мне Лёня. – При перемещениях охрана, как и мы, в каютах сидит – замки всё равно в это время блокированы.
Дверь мужского санузла открывалась в узкий коридорчик, заканчивающийся парой раковин с кранами. Пол здесь был выложен плиткой.
– Слева – туалеты, справа – душевые, – завершил экскурсию Лёня и покинул меня, скрывшись за одной из левых, таких же хлипких дверей.
Туалетных кабинок я насчитал ровно десять, а душевых оказалось почему-то в два раза меньше. В последних дверей не имелось, лишь клеёнчатые непрозрачные ширмочки. Завернув ради любопытства одну из них, я увидел, что ширмы были двойными, между ними полагалось оставлять на крючках одежду. Не так плохо – тесно, но продуманно!
Когда мы спускались, Лёня хлопнул себя по лбу.
– Забыл ещё кое-что показать – у нас тут ведь окна есть! Он раздвинул штору за лестницей между верхней и предпоследней палубами, и я увидел большое круглое окно на скошенной стене. За стеклом угадывалось слабое зеленоватое свечение.
– Темно уже, жалко, – сказал Джен.
– Мы под водой, – сказал Лёня, – надо было сразу выглянуть, когда светлее было. Можно было бы на рыбок местных полюбоваться.
Я только сейчас обратил внимание на лёгкое покачивание корабля. Раньше мне казалось, что я сам качаюсь от усталости. Лёня тут же вернул меня к первому моему предположению – никто «Ковчег» не раскачивает, он неподвижно лежит на дне озера около Аделаиды. Правильнее будет сказать, что лежит он большей частью под озером, так как оно здесь не глубокое.
Я не понимал, как огромный корабль смог погрузиться не просто на дно озера, а гораздо ниже его уровня, но решил задать этот вопрос потом. Сейчас я внезапно почувствовал себя очень уставшим.
– Пойдём в каюту, – предложил Лёня, – ты засыпаешь на ходу.
– Ладно, – согласился я, – но ты всё-таки расскажи про этих Спящих, раз обещал.
Когда мы вернулись к себе, Лёня ещё раз выскочил из каюты – сбегать вниз и захватить в холодильнике трюма пару упаковок с замороженным ужином. Я не соображал уже, голоден я или нет, но решил составить соседу компанию. Лёня продемонстрировал маленькую раковину и встроенную в стену каюты печку, в которой было положено разогревать пищу.
– Вода здесь только холодная, для питья и умывания. Горячая – только
