дверь открыл ногой.
Да, не послушался Злодея самонадеянный переписчик Никита Бидонов, не стал заглядывать в другие квартиры, через две ступени сбежал вниз, свернул в арку, забежал в первую же попавшуюся на его пути обделанную со всех сторон будку и обломался – выдрана была трубка с мясом и отделена от проводов. Матерно выругался Никита и бросился – к другой будке. Тут трубка была. Но не было будки и телефонного аппарата – разломала их бешеная местная шпана на мелкие детали – не найти. Попутно разыскивая в убитом портфеле записную книжку с адресами нужных людей, Никита Бидонов искал целый телефон. Когда он рылся в своём портфеле, на глаза ему попались переписные бланки, заполненные рыжим террористом, а ведь как тщательно заполнял, подлец, на ручку дул, проверить просил – не было ничего на них, ни одной буковки! А это что? Не сразу понял Никита, что перед ним был миниатюрный ритуальный фаллос из чёрного африканского гранита – подарок этого подонка. Это что же такое? – заголосил беззвучно, жахнул фаллосом в стену и ворвался в третью будку, где по счастью трубка была цела. И только снял Никита Бидонов трубку и изготовился звонить в вышестоящие инстанции, как трубка сама выплюнула ему в ухо мерзопакостнейшим голосом: «Никуда, сука, не ходи, плохо будет, сука, тук-тук».
И загудела.
Трясущимися руками, уже слабо соображая что-либо, но всем своим существом ощущая растущую до небес опасность, Никита Бидонов презрел угрозу, набрал-таки заветный номер, подождал ответа и скоро услышал солидный мужской голос, явно голос выспавшегося человека в галстуке, при исполнении; и только хотел приступить к своим излияниям, только хотел выплеснуть всё накопившееся в его мозгу в последние двадцать минут, как из трубки молнией вылетела маленькая гибкая серебряная змейка, и, сверкнув в отсвете фонаря провалилась в рот мытаря.
Она ужалила его острыми своими зубками в язык и горло.
И чувствуя, как перехватило сердце и уходит душа, бедный Никита сначала медленно опустил трубку, другой рукой нелепо царапнул стекло, потом тихо осел, закатывая глаза к потолку, и навсегда заснул, уютно расположившись головой на своём пластмассовом портфельчике с пустыми и теперь уже никому не нужными переписными бумажками.
«Фонарь не нужен!» – пронеслось прощально в голове, – За всё спаси… Реагируют ли рыбы на жидкость Новикова, он так и не узнал, точно так же, как о влиянии пантокрина и меновазина на водоплавающих.
Мытарь был застрахован на сто рублей, а так и умирать за своё государство приятно.
– Кто это? – спрашивала меж тем проснувшаяся трубка, – Где вы?..
Глава 5
Имени Кирилла и Мефодия.
Алекс Лихтенвальд, выпроводив столь неприятного типа, оживился:
– Считаемся, кому бежать за бутылкой! У меня есть новая считалочка: «Я – Кирилл, а ты – Мефодий! Я – насрал, а ты – ворочай!» Нерон! Бежать – вам!
