скрывается под этими словами, сказанными с преувеличенной непринужденностью.
– А учителя? У тебя есть любимый учитель? Кто-то, с кем ты близок?
– Нет. Они все нормальные, кроме преподавателя литературы – она сука. – Маленькая рука Макса взметнулась к губам, прикрывая рот. – Ой… извините, я ведь могу здесь так выражаться?
– Разумеется.
– Ну так вот, я одиночка – если говорить о социализации. Так что тут и говорить особо не о чем.
– Если бы тут говорить было особо не о чем, я остался бы без работы. – Эрик пытался снять напряжение, заставить Макса улыбнуться, но Макс не поддавался. – Давай вернемся к вопросу о том, как ты чувствуешь себя в обществе. К твоей отдельности.
– Ну, как… не могу сказать, что меня это совсем не волнует, но я все равно ничего не могу с этим поделать, уже поздно, – лицо Макса потемнело, и он снова бросил взгляд на часы. – Я думаю, так получилось из-за того, что мне дома было очень плохо, мать пила… И я не умею заводить друзей. Ведь когда кто-нибудь становится твоим другом – он ждет от тебя в ответ, что ты станешь его другом, а я всегда знал, что не смогу этого сделать, поэтому сразу просто избегал всех. И потом – вы же знаете, в старшей школе все объединяются в группы: спортсмены, наркоманы, хипстеры, мажоры, неформалы, черные, горячие цыпочки, давалки, которые считают себя горячими цыпочками… Я ни в одну из них не вписываюсь – я вне.
Эрик отметил, что Макс не стал говорить о своих чувствах по поводу изоляции, а ловко перевел разговор на причины, по которым он, по его мнению, в ней оказался.
– А группы геймеров нет?
– В школе? Нет. Это в интернете.
– Как насчет свиданий? Ты встречаешься с кем-нибудь?
– Нет. – Бледное лицо Макса вспыхнуло. – Я знаком с несколькими девочками, но я… во френдзоне.
– А тебя самого какая-нибудь девочка интересует – кто-то нравится сильно? Привлекает?
– Да нет, серьезно – нет. Я не тешусь напрасными надеждами.
Эрик почувствовал новый прилив сочувствия к нему и попытался зайти с другой стороны.
– А ты никогда не думал, что на самом деле ты, может быть, гомосексуалист или бисексуал?
– Да вы что, нет, конечно! – Глаза Макса распахнулись в изумлении. – Я натурал!
Эрик помолчал немного в ожидании. Молчание в психиатрии имеет большое значение – и он чувствовал, что его сегодняшний пациент, Макс, сможет это значение понять.
– Доктор Пэрриш… я правда не гей. – Макс закусил губу. – Не надо вести себя так, будто вы мне не верите.
– Я верю, – возразил Эрик. – Но только и ты должен быть со мной откровенен. Если ты не будешь мне лгать – я буду тебе верить. И никогда не солгу тебе, в свою очередь. Все, что ты скажешь мне здесь, сугубо конфиденциально. Все, что здесь говорится, говорится только для нас с тобой и останется между нами, поэтому не бойся быть честным. Ты понимаешь меня?
– Да. – Макс сделал паузу. – Но ведь платит моя бабушка?
– Да, это верно. Кстати, когда ты пойдешь
