родственников, ни даже знакомых. И ничего, как видите, справилась. Главное – захотеть и не ждать всего и сразу.
– Ну конечно, – Кверт даже не смотрел на меня, обращаясь исключительно к своим соседям, – каких еще слов можно ожидать от стражей? И только мы с вами, простые люди, знаем, насколько в действительности тяжело пробиться человеку, родившемуся здесь! – И он указал рукой на окружающие дома. – Но правда восторжествует. Я невиновен и сумею это доказать. Остин Кверт чист перед законом! Я скоро вернусь, и если вам тяжело и тоскливо, если в жизни не остается надежды, если вы сталкиваетесь со стеной непонимания, я всегда рад помочь. – Говоря о стене непонимания, он перевел взгляд на подростков да так и продолжил говорить, глядя в их сторону. – Готов принять любого, каждый день, с четырех до девяти часов вечера.
Это было уже чересчур. Чаша моего терпения переполнилась. Этот ублюдок пытался использовать наш разговор в рекламных целях, да еще и перед кем рекламировал свою деятельность? Перед детьми!
Моя рука сама скользнула в кожаную кобуру, и секунду спустя самозарядный арбалет был направлен Кверту в глаз. Щелкнул предохранитель.
– Молчать! – рявкнула я. – Еще одно слово – и я стреляю.
Кверт поперхнулся и, заметно побледнев, замолчал.
– Идем! – велела я, все еще учащенно дыша от злости. – В участок! Излагать свою позицию будешь там.
– Как вы могли поступить подобным образом? – рвал и метал капитан Уилфорт. – Вы понимаете, что нарушили закон? Вы, страж, нарушили закон! Вы не имели права угрожать арестованному оружием! Не имели права направлять на него снятый с предохранителя арбалет!
– При определенных обстоятельствах мы имеем право на подобные меры.
Я отлично понимала, что оправдания не помогут: не захочет Уилфорт прислушаться к моим аргументам, да и нарушение действительно имело место. Но не отмалчиваться же. Тем более что я не считала себя виноватой. С моей точки зрения, капитан концентрировался на букве закона, забывая при этом о его подлинной сути – защите добропорядочных подданных. Я же, со своей стороны, действовала именно с такой целью, хотя, возможно, и нарушила некое предписание.
– Но не при таких обстоятельствах! – рявкнул Уилфорт. – Только в случае угрозы для жизни!
– Именно такой случай и имел место, – заявила я.
– Не смешите меня, – утомленно отмахнулся капитан. – К тому моменту вы надели на него наручники. Или, может быть, он пытался вас загрызть?
– Он рекламировал свою деятельность перед детьми, – в очередной раз повторила я, пропустив шпильку. – Это вполне можно интерпретировать как угрозу их жизням. В долгосрочной перспективе.
– Интерпретировать? – сердито фыркнул Уилфорт. – Может быть, вам стоит служить не в страже, а в суде? Подобные игры с формулировками любят именно там. А здесь работа несколько иная.
– Я отлично
