стала проноситься вся жизнь. Это было то же самое, когда я ехала пьяная на лошади, и она, когда мы стали подниматься под гору, вдруг встала на дыбы и скинула меня. Я летела, наверное, целую вечность. Раньше я всегда думала, что только в дешевых фильмах с авариями все замедляется, чтобы зритель успел схватиться за сердце и прильнуть к экрану с глазами, полными ужаса, и именно теперь поняв, что это лучший фильм в его жизни. Ан нет! Так и есть, ты летишь и думаешь, что всё, пришла твоя смерть, на этот раз это не шутки, теперь ты доигрался, приятель, мама с папой не станут тебя ругать и потом не простят.
А-а-а! Клоун схватил меня за ногу и со всей дури ударил об дверь башкой. В глазах начало темнеть. Но сознание я вроде не потеряла. Я цела. Он подошёл близко-близко. Посадил. Посмотрел прямо в глаза, так ужасно мило улыбнулся, погладил по голове и поцеловал в щёчку. Мне стало совсем жутко. И тут я поняла, что я – уже не я. Думает: живёт кто-то другой, поселился в моей голове и пытается ещё что-то сказать. Вроде бы, «Никто не может лезть к тебе в душу без твоего согласия», – говорила Элеонора Рузвельт. А это уже не по правилам. А-а! А ОНО ещё и движется за меня. Я не по своей воле стала искать по автобусу маленькую девочку и нашла. Вон она, в самом углу. «Сейчас кому-то что-то будет», – успело промелькнуть у меня в мозгу. Я подошла и что есть силы, со всего размаха ударила ей по роже.
– За что?!
– Где твои сказки? Почему ты не читаешь?
Она опять начала рыдать.
– Сейчас я тебе почитаю.
Клоун достал мне другую книжку со сказками, и я взяла, открыла и начала читать. Сказка называлась
«Хуйня».
Хуйня
Жила была на свете хуйня. Это ее имя и фамилия. Как же только надо было нажраться родителям, чтобы ребенка так обозвать. Но в нашем мире всему есть место. Так что даже хуйне нашелся уголок. Как говорится: и под каждым ей кустом был готов и стол и дом. Да и соседи оказались не из робкого десятка. Каждый помогал, чем мог. Программа была обширной: кто помидориной бросит, кто тухлым яйцом – чем не еда. Кстати, интим-услуги также бывали в рационе у малышки. Как-то вечером вышла хуйня побродить по району. Вокруг был живописный пейзаж, который в свою очередь создавал особо утонченное настроение. Справа у тихой лавочки лежали в рядок бутылки из-под пива и портвейна, чувствовалась особая симметрия и порядок во всем окружающем мире. А слева, окутанная дымкой тумана, немножечко скрытая от невооруженного взгляда лопухом, в атмосфере таинственности и неизведанности звезд раскинулась роскошная куча говна.
Естественно, хуйня выросла высокоэстетичной и романтической натурой среди нетронутой живой природы и приветливых и доброжелательных местных жителей, которые еще не успели превратиться в пустых и злых обывателей.
Шла она, шла по парку, как и по жизни – с задором и огоньком, который без труда можно было уловить в ее глазах, немного опухших с перепоя и подернутых легкой дымкой гашишного блеска.
