свои загадочные перевернутые послания, которые можно было прочесть в зеркальном отображении.
Ему нравились розыгрыши и затеи, с которыми он не расставался всю жизнь. Развлекая других, он прятал за маской веселья свое лицо, свою душу, свое королевское величие, свое стремление к постижению загадок Вселенной. К одной из карнавальных масок он прикрепил зашифрованную записку: «Если ты дорожишь своей свободой, не открывай, что мое лицо – это только маска для любви». Свобода всегда была для него главной. Не в ней ли кроется секрет его одиночества?
«Если ты одинок, ты полностью принадлежишь самому себе. Если рядом с тобой находится один человек, ты принадлежишь себе только наполовину или даже меньше, в пропорции к бездумности его поведения; и уж если рядом с тобой больше одного человека, то ты погружаешься в плачевное состояние все глубже и глубже», – писал он.
Леонардо всегда был неудержим в своем стремлении к знаниям. Он шел прямо к цели, не боялся спрашивать о том, что его интересует, был прямолинейным в своих суждениях и считал, что художник кроме мастерства должен обладать познаниями в геометрии, оптике и перспективе, должен понимать тайны человеческого тела, потому что движения тела отражают движения души. А пропорции, которые существуют во Вселенной, выражают замысел Бога, сотворившего этот мир.
Пропорции были для Леонардо основополагающими не только в исчислениях и измерениях, но и в звуках, и в любом месте, где их можно встретить. В своих картинах он не ограничивался только цветом и контуром, а всегда стремился к трёхмерности и пластичности. Он писал:
«Картина впечатляет только тогда, когда кажется, что то, что на самом деле не реально, может отделиться от фона. Яркие краски существуют лишь для того, чтобы возносить хвалу человеку, который их приготовляет. Ибо ничто, связанное с ними, за исключением их красоты, не может приводить к восхищению. Что-то может быть нарисовано отвратительными красками, но вызовет восхищение своей пластичностью».
Не здесь ли скрыта разгадка его рисунков, сделанных с тончайшим мастерством серебряным карандашом на тонированной бумаге разных цветов; от бледно-зеленого до розовато-коричневого, голубого, пурпурного, оранжевого?
Его любимыми инструментами были перо и чернильница, которые позволяли ему переходить от рисования к написанию комментариев. Некоторые рисунки он делал красным мелком – сангиной и был первым мастером в этой технике. Бернард Бернс называл рисунки Леонардо чудесной алхимией, соединяющей земное и небесное. Рассматривая любой его эскиз, видишь, как простым утолщением линии передается изгиб человеческого тела.
Не здесь ли скрыто прозрение Леонардо о том, что все познания о мире, о человеке, о вселенной, могут быть выражены всего лишь в изгибе вопросительного знака!!!
«Скажи мне, сделано тобою что-нибудь, хоть что-нибудь? Сделано ли?
