требовала напряжения почти всех оставшихся у меня после длительной болезни сил. Сейчас же тело легко и услужливо повиновалось любым моим движениям. Для начала я прошелся по комнате, бывшей столько лет моей тюрьмой, наслаждаясь такой обыденной для здорового человека способностью двигаться без посторонней помощи. Тело, ноги, руки были сильны и невесомы. О Боже, что это было за наслаждение. Я вышел в холл и с легкостью взлетел по лестнице на второй этаж, в мой любимый кабинет. Такую легкость в движениях, такое неповторимое желание двигаться, двигаться быстро и играючи, помню, я испытывал лишь в годы далекой юности, когда усиленно занимался спортом.
Итак, уже две недели, как я свободен от своего недуга. Странно, но это чудесное исцеление коснулось не только моего физического состояния. Никогда еще я не мыслил с такой охотой и с такой эффективностью. Мой разум шутя расправляется с любыми логическими головоломками. Мне удается с ходу разрешить самые неразрешимые и каверзные вопросы мироздания, а мелкие проблемы бытия, высасывавшие всю жизнь мою нервную энергию, отходят куда-то вдаль, кажутся мелкими и не стоящими внимания. Единственное, что меня несколько гнетет, так это появившееся внезапно, одновременно с исцелением полное равнодушие к реальной жизни за стенами моего дома и даже к моим близким, которых, помню, я нежно любил, которые так беспокоились обо мне, так терпеливо ухаживали за мной в период моей болезни. У меня даже ни разу не появилось желание встретиться с ними и известить о моем исцелении.
Но зато, вот уже две недели, как мой разум вмещает в себя огромные, не поддающиеся никакой оценке пласты информации. В мыслях своих я свободно перемещаюсь во времени и пространстве, перемещаюсь с такой же легкость, с какой мое тело перемещается по дому. Тайны Вселенной, тайны происхождения жизни перестали существовать, перешли в твердое, спокойное Знание…
В последние дни у меня появилось странное хобби. Ближе к ночи я выхожу прогуляться в дальний угол местного небольшого кладбища, где мои добрые друзья и родственники с неведомой для меня целью воткнули в холм свежевзрытой земли большой деревянный крест, написав на нем зачем-то мое имя и проставив две даты, разделенные непонятной черточкой.
Фиалки
Спасибо, мсье. Если только полстаканчика. Вот до сюда, где мой палец, мсье…
Чудесное местечко, не правда ли? Деревянная эстрада над прудом, столики под тентами… Я хожу сюда уже сорок два года. Каждую весну, мсье. Помню, лишь в 1972 году пропустил – четыре недели лежал с пневмонией. И вы знаете, мсье, за эти годы здесь практически ничего не изменилось. Лишь вон там построили новые дома, но я всегда сажусь к ним спиной, смотрю на пруд, лебедей, лилии, камыш… Все совсем как тогда – той весной шестидесятого второго…
В этом году хорошая весна, мсье. Да, и погода, конечно… Удивительное тепло стоит… Но самое главное, мсье, понимаете, за всю эту весну на пруду ни разу не появились фиалки… Такого еще никогда не бывало. Хе-хе-хе! Да они могут
