показалось. Недавно. Пригляделся – ничего похожего. Худоба какая-то. Да и посуди сама… Пятнадцать лет назад Эгричу было за шестьдесят. Сейчас ему было бы уже под восемьдесят. Он был бы стариком. А мерещится прежний Эгрич, да еще, пожалуй, лет на пять – десять помоложе пропавшего. Так же не может быть?
– А что Мадр делает в городе? – спросила Юайджа.
– Не знаю, – поставил кубок Клокс. – Я его еще не видел. Год назад он исчез.
– Как исчез? – не поняла Юайджа.
– Просто исчез, – пожал плечами Клокс. – Его не оказалось в келье. Ну, хватились не сразу. Заботы захлестнули. Как раз прошлое шествие близилось. А вот как пришлось нам отправляться в Амхайн – было там одно дело, все-таки поганый лес рядом, – Мадра и не оказалось. Только записка. Во всю стену.
– И что же там? – спросила Юайджа.
– Сиуинский сэгат велел замазать надпись и никому не рассказывать, – напряг скулы Клокс.
– Брось, судья, – скривилась Юайджа. – Мне покойная маменька тоже велела честь блюсти да подол не задирать перед каждым, а ты не раз руки свои между ног мне запускал, и если бы не та беда, что накатилась на Гар пятнадцать лет назад, то запустил бы и не только руки. Да и после случалось всякое… Забыл, что ли?
– Сколько дочери лет? – спросил Клокс.
– Пятнадцать будет к весне… – прошептала Юайджа. – Да, я на сносях тогда была. И если ты спросишь, кто ее отец, не скажу. Молодая была, глупая.
– Теперь стала умная? – спросил Клокс.
– Не знаю. – Она помрачнела и как будто стала старше лет на десять. – Мне ведь и сорока еще нет, судья. А уж пятьдесят будет совсем не скоро. Может, и не будет. А мне все дают больше пятидесяти.
– А что с тобой? – спросил Клокс.
– Горло жжет, – прошептала Юайджа. – Не разглядывай. Нет ничего. Ни шрама, ни нарыва, ни опухоли. К колдунам ходила, к лекарям. Уже месяц жжет. И раньше схватывало, но никогда так. Точно так же, как тогда, когда мы все трое валялись на полу в комнатушке монашек этих… невест Нэйфа. Может, кто-то меня тогда не додушил, теперь петельку затягивает?
– И где же та петелька? – спросил Клокс.
– Не знаю. – Она закрыла глаза. – Я тут видела такую монашку. Не знаю, одну из тех или другую. Но видела. И мужчину видела с седыми локонами. В зеленом. Он еще улыбается часто. Сказала бы, что противный, если бы не слеза в его глазах. Он ведь был тогда в Гаре. Частенько сидел внизу возле стражника. И в тот день тоже был. Я его узнала. Что было написано на стене?
– «Грядет», – ответил Клокс. – Было написано одно слово: «Грядет».
– Не поняла… – сдвинула брови Юайджа.
– Грядет, ожидается, случится, будет, произойдет, – пожал плечами Клокс. – Чего уж тут непонятного?
– Что произойдет? – спросила Юайджа, и в этот самый миг Клокс вдруг понял, отчетливо осознал, увидел,
