это знать, но она чувствовала, что его ответ разобьет ей сердце.
В то же время страх говорил ей, что она может не ждать его ответа. Она уже догадывалась, что он скажет. Все это время, пока она тяжело переживала его гибель, он был всего в миле от нее, в хижине Бодро.
Не ответив на ее вопрос, он встал и, прихрамывая, подошел к окну. Сэнди старалась не сравнивать его с человеком, которого она в последний раз видела три месяца назад, когда он отправлялся работать на свою месячную смену на буровой платформе «Созвездие Чайка». Тот человек был здоровым, красивым и загорелым. В его волосах путались выцветшие от солнца пряди, фигура была статной и сильной, и при всех его недостатках, это был человек, которого она знала и любила всем сердцем. Человеком, которому она всегда доверяла.
Тот, кто сейчас был перед ней, при всем внешнем сходстве с Тристаном, не был им. Стоило ей подумать об этом, как у нее вырвалось едва слышное рыдание, и Тристан сразу повернул к ней голову.
Она зажала себе рот рукой. Эта напряженная сильная спина, глубокие морщины, протянувшиеся от крыльев носа к губам, говорили о пережитом им ужасе, которого она даже не могла себе представить. И этот ужас в течение двух долгих месяцев страданий изменил его. Темные глаза казались огромными на его осунувшемся лице. Отросшие волосы стали тусклыми и безжизненными.
Он по-прежнему держал спину прямо, с каким-то отчаянным достоинством, которого она не замечала в нем прежде. Он всегда был худощавым, но сейчас похудел минимум на пятнадцать фунтов.
Она посмотрела на его прямую спину, и снова прижала руку ко рту, заглушая плач. Ремень, застегнутый на последнюю дырочку, поддерживал слишком просторные в талии штаны, промокшие и плотно облепившие его ноги. Сразу было видно, что икра левой ноги была раза в два тоньше икры правой.
Она вспомнила, как Зак говорил ей о выловленных из воды полосках мышцы икры, которую определили, как принадлежащую Тристану. Это было одно из нескольких доказательств, которые убедили власти, что Тристан не смог выжить.
Внезапно к ее горлу подступила острая тошнота, и она едва успела повернуться к раковине, как ее тут же вырвало. Ее еще долго выворачивало наизнанку.
Но вот она повернулась и опустила полотенце. Тристан смотрел на нее, лицо его приобрело болезненный зеленоватый оттенок.
– Тебе лучше? – спросил он.
Она кивнула.
Он перевел взгляд на ее живот.
– Тебя по-прежнему тошнит по утрам?
Она отрицательно качнула головой.
– Но… – Он махнул рукой на раковину.
– Это? Не знаю. Может, потому, что я не обедала, обнаружила, что в доме побывал взломщик, и увидела моего умершего мужа.
– А как… – Он смущенно замолчал, глядя на ее округлившийся живот.
– Ты спрашиваешь, как ребенок? С ним все прекрасно.
– Сэн… Поверь, я не хотел, чтобы так случилось. Я не был… Я не мог… – Он замолчал, с трудом ступая, подошел к ней и убрал с ее лба влажную прядку волос.
Рука
