выставкам, пикникам и в оперу. Нежно держал за руку, когда они любовались догорающими закатами и пламенеющими восходами. Заставлял задыхаться от блаженства и таять от страсти в полуночных капканах шелковых простыней. Все это было восхитительно, невероятно, запутанно и сложно, плохо, неправильно, жалко, беспомощно, никчемно, а еще грустно, грустно и печально…
– Вы не курите?
– Нет, пока держусь.
Наверное, бросить курить его заставила жена. Судя по обрывочным репликам, которые он время от времени бросал в ее адрес, миледи была железобетонной женщиной со стальной силой воли, способной кого угодно заставить делать абсолютно, что угодно. Шарлотта в этом отношении не годилась ей и в подметки.
– Вы здоровы? – нежно спросил их милость, наблюдая, как Шарлотта уплетает за обе щеки сочный бифштекс.
– Да. Все прекрасно. Ммм, как вкусно. Обалденно.
– Как вам на новом месте?
Шарлотта до сих пор не понимала, что нашло на их милость, но недели три тому назад он решил, что ей, точнее, ее цветочному магазину, следует перебраться в Копилку. Шарлотта пыталась спорить, но какое там. Устроил он дело с переездом буквально за считанные дни, подготовил необходимые бумаги, подыскал помещение, распорядился, чтобы там провели ремонт и обустроили магазин согласно пожеланиям миссис Лэнгдон. Теперь у нее был свой цветочный магазин. В Копилке! Роскошный. С потрясающими витринами и вывеской. И, главное, собственным кабинетом, разительно отличающимся от унылого закутка, где ей приходилось ютиться, согнувшись в три погибели, намертво зажатой в тиски между пыльной гроссбухами и кофеваркой.
– Спасибо, все прекрасно.
– Обалденно? – спросил он, улыбаясь.
Шарлотта понимала, что ее словарный запас оставляет желать много лучшего, но было невероятно трудно сосредоточиться и перестать мямлить, когда он держал ее за руку, и их обоих соединяли трепетно пульсирующие электрические токи.
– Дело в том, что… не щекотите, пожалуйста, мне щекотно… арендная плата.
– Арендная плата? – неприятно поразился он. – Дражайшая миссис Лэнгдон, я ведь уже говорил вам, арендная плата – последнее в этом мире, о чем вам следует беспокоиться.
– Но это очень дорого, и я подумала, что вполне могла бы оплачивать хотя бы половину.
Тотчас холодный страх пронизал ее. Шарлотта размышляла на эту тему все предыдущие недели и оттого понимала, что даже при самом строжайшем режиме экономии ей ни за что не потянуть и половины астрономической, неподъемной арендной платы.
– Может быть, треть…
Обалденный лорд Ланкастер обалденно язвительно хмыкнул.
– Умница моя. Разные чертовски важные люди выстраиваются в очереди и ждут долгими годами, чтобы арендовать хоть закуток в нашем здании. Без тени сомнения согласны переплачивать не то что вдвое, а в десятки раз. Дело доходит до взяток в особо крупных размерах, угроз и шантажа. Я лично раз
