(сказанного в законе) другими именами (сказанным кем-то другим, кроме законодателя), имеющими такое же значение, но ложными, является подменой юриспруденции произвольными домыслами. Такая подмена чревата антиномией отношений именования, т. е. ложными предложениями. Ошибка антиномии отношений именования особенно опасна при толковании законодательных актов.
Значение закона состоит в том, что он выступает мерилом истинности или ложности юриспруденции, позволяет установить ошибку антиномии отношений именования, которая иначе не отличима от безосновательных в правовом отношении выдумок и произвольных допущений, которые нередко делаются под видом «научно» обоснованных предложений по совершенствованию закона и права. Замена слов закона такими же, но со смещением их смыслового содержания, ведет не к толкованию закона, а к подмене истинных имен ложными. Толкование закона есть не просто мыслительный процесс, происходящий в сознании толкователя, а лишь такой, который соответствует мыслительному процессу законодателя, хотя и заменяет слова закона другими, но столь же истинными предложениями. Вокруг сказанного в законе, как вокруг истины и права, объединяется народ, все общество.
Прямо скажем: в законе важны не слова, а значение, определяемое для них законодателем. Эти смыслы принадлежат не кому-то, не какому-то частному лицу, а законодателю. Он является представителем всех и каждого, а потому его мысли обладают силой легитимности. Вследствие этого возможно излагать сказанное в законе другими словами, однако недопустимо подменять или изменять смыслы сказанного в нем. В противном случае неизбежно возникает несоответствие толкования (формы закона) закону (форме права). При подмене легитимных смыслов их произвольно определенными нелегитимными аналогами получается ложное суждение.
Закон является источником (формой) права не в том смысле, что из него можно черпать правовые нормы, как из родника воду, а в том смысле, что в нем содержатся подлинные слова законодателя. В законе, следовательно, важны не столько слова, сколько их законодательный смысл. Этот смысл принадлежит законодателю и определяется им. По существу, он и представляет собой то, что в теории получило название «позитивное право». К выработке такого отношения к закону в первую очередь и сводится профессиональная юридическая культура.
В свое время Советское государство провозгласило лозунг «Искусство должно быть понятным народу». Опыт этого лозунга поучителен для юриспруденции. Этот лозунг фактически утверждает, что искусством может признаваться лишь то, что понятно народу. Авторство этого лозунга часто приписывается Розе Люксембург. На самом деле Роза Люксембург ничего подобного не говорила. Роза Люксембург говорила, что «искусство должно быть понято народом». Как видим, это разные лозунги. В первом требования предъявляются к искусству, во втором – к народу, к тому, кто пользуется искусством[96].
Утверждения, согласно которым
