Название:
Автор:
Жанр:
Серия:
Издательство:
пяти песнях, Пушкин восторгается «Дон Жуаном» Байрона, называет поэму «чудом», «шедевром». В письме от ноября 1825 года он советует Вяземскому не жалеть об утрате записок Байрона, так как «в прозе он хитрил бы и лгал, подобно Руссо, то стараясь блеснуть искренностью, то марая своих врагов». Пушкин пишет: «Мы знаем Байрона довольно. Видели его на троне славы, видели в мучениях великой души, видели в гробе посреди воскресающей Греции. – Охота тебе видеть его на судне? Толпа жадно читает исповеди, записки, etc., потому что в подлости своей радуется унижению высокого, слабостям могущего. При открытости всякой мерзости она в восхищении. Он мал, как мы, он мерзок, как мы! Врете, подлецы: он и мал и мерзок – не так, как вы – иначе!» К этому времени (середина 1825-х годов) и сам Пушкин начинает работать в прозе, хотя к мемуарному жанру обращается позднее («Путешествие в Арзрум»). Но и в прозе он придерживается критериев художественной и исторической достоверности. Так, критикам его «Истории Пугачева» Пушкин разъясняет, что его герой изображен «Емелькою Пугачевым, а не Байроновым Ларою». Таким образом, можно с уверенностью утверждать, что раннее романтическое творчество Пушкина (не говоря уже о зрелом периоде его писательской деятельности) формировалось и развивалось на совершенно оригинальных основаниях, хотя он тонко понимал Байрона и внимательно следил за его развитием. Может быть, именно из желания глубже понять английскую литературу он изучал английский язык. Уже в 1835 году он сообщает жене из Михайловского, что читает Вальтер Скотта и жалеет, что «не взял с собою английского». Отдельные строфы, получившие название «Из Байрона», являются переводами Пушкина, главным образом из поэм Байрона «Гяур» и «Мазепа», а строки «то было вскоре после боя» из поэмы «Мазепа» Пушкин использовал в качестве эпиграфа к своей поэме «Полтава». У Пушкина целый ряд статей и заметок о творчестве Байрона. В статье 1827 года, опубликованной только в конце XIX века, Пушкин высоко ставит поэмы Байрона «Дон Жуан», «Чайльд Гарольд», «Гяур», отрицательно оценивает его драматургию как подражательную. Трагедию «Манфред» он рассматривает как подражание «Фаусту» Гёте, другие трагедии – подражанием Альфиери. В «Каине» Пушкин видит лишь форму драмы. По мнению Пушкина, Байрон в своем творчестве односторонен: он отобразил в нем один-единственный «взгляд на мир», а именно свой. Он «раздробил» свой «мрачный и сильный» характер, раздав его отдельные черты различным персонажам. В этой своей оценке творчества Байрона Пушкин не расходится с Гоголем. Не противоречит Гоголю Пушкин и в своем биографическом очерке «Байрон» (1835), написанном на материале работы Т. Мура «Мемуары лорда Байрона», где особенности характера Байрона возводятся к наследию предков и его инвалидности.
Величайшим творческим авторитетом для Пушкина, как и для Гоголя, был Шекспир. Можно сказать, что оба они принадлежали в литературе к шекспировской школе с русской спецификой. В ноябре 1830 года, ознакомившись с трагедией М. П. Погодина «Марфа Посадница»,
