не слишком-то перегружавшего его работой, а чтобы прогуляться по городу и вдоль Вандеи.
– Сделай мне еще чашечку, пожалуйста.
Мегрэ подтянул к себе телефон, попросил соединить. В момент, когда телефонистка повторяла номер, комиссару пришло в голову, что если хотя бы одна из вчерашних гипотез верна, то его телефон уже наверняка прослушивается. Мысль порядком подпортила его и без того не слишком благодушное настроение. Он вдруг явственно ощутил то отвращение, которое ему уже довелось испытать, когда он оказался замешан в политической интриге. Вспыхнуло раздражение на Огюста Пуана, которого комиссар до сих пор знать не знал, но который почему-то счел нужным втянуть его в это грязное дело…
– Мадам Шабо? Алло! Это мадам Шабо? С вами говорит Мегрэ… Нет! Мегрэ…
Дама была глуховата. Комиссару пришлось повторить свое имя не меньше пяти раз, а потом уточнить:
– Жюль Мегрэ, из полиции…
На это она воскликнула:
– Как, вы разве в Фонтене?
– Нет. Я звоню из Парижа. Ваш сын дома?
Она слишком громко кричала в трубку, Мегрэ ничего не мог разобрать. Прошло не меньше минуты, прежде чем раздался наконец голос Шабо.
– Жюльен?
– Да.
– Ты меня слышишь?
– Так ясно, как если бы ты звонил с нашего вокзала. Как дела?
– Отлично. Слушай. Я тебя побеспокоил, потому что мне очень нужна кое-какая информация. Полагаю, я оторвал тебя от завтрака?
– Да, но ничего страшного.
– Ты был знаком с Огюстом Пуаном?
– Тем, который теперь министр?
– Он самый.
– Нам часто приходилось видеться по работе, когда он был адвокатом в Ла‑Рош-сюр‑Йоне.
– Какое у тебя сложилось о нем впечатление?
– Выдающийся человек.
– Поподробнее. Выкладывай все, что приходит в голову.
– Отец, Эварист Пуан, держит отель. Кстати, в Сент-Эрмине, городе Клемансо. Заведение известно на всю округу, но не комнатами, а великолепной кухней. Гурманы со всей Франции съезжаются. Отцу лет восемьдесят, не меньше. Несколько лет назад он официально передал дело дочери и зятю, но продолжает принимать в нем активное участие. Огюст Пуан, его единственный сын, получал образование примерно в одно с нами время, но в Пуатье, а затем в Париже. Ты еще здесь?
– Да.
– Продолжать? Огюст Пуан всегда был старательным учеником и студентом, типичным зубрилой. Получив образование, открыл свою адвокатскую контору на площади Префектуры в Ла‑Рош-сюр‑Йоне. Ты там бывал. Пуан прожил там много лет, разбирал в основном тяжбы между фермерами и собственниками земли. Женился на дочери поверенного Артура Белиона, который умер года два-три назад. Вдова до сих пор живет в Ла-Роше. Наверное, если бы не война, Огюст Пуан так бы и занимался своими фермерами в Вандее и Пуатье.
