что на этих званых обедах предлагались не только изысканные блюда и вина, но и поощрения иного рода и что некоторые высокопоставленные лица покидали особняк с чеком на немалую сумму в кармане?
Правда ли, что, когда идея оформилась в конкретный проект, все, кто имел хотя бы приблизительное представление о месте, где планировалось строить санаторий, сочли затею чистым безумием?
Правда ли, что комиссия, сформированная Палатой для изучения проекта и возглавляемая братом нынешнего президента, вынуждена была обратиться к светилу инженерного дела с безупречной репутацией?
Правда ли, что данный специалист, Жюльен Калам, профессор прикладной механики и гражданской архитектуры, преподающий в Национальной школе мостов и дорог, отправился на место будущей стройки и провел там три недели?..
…что по возвращении он представил отчет, ставший катастрофой для всех, кто поддерживал проект?
…что за проект все равно проголосовали и стройка началась буквально через несколько недель?
Правда ли, что до самой своей смерти, наступившей около двух лет назад, Жюльен Калам, по отзывам его родных и близких, вел себя так, будто тяготится какой-то тайной и совесть его нечиста?
Правда ли, что в своем отчете он чуть ли не в точности предвидел случившуюся в Клерфоне трагедию?
Правда ли, что отчет Калама (а ведь должно было существовать как минимум несколько копий этого отчета) исчез как из архивов Палаты, так и из архивов нескольких заинтересованных в том министерств?
Правда ли, что не менее тридцати высокопоставленных лиц с момента исчезновения отчета с ужасом ждут, не всплывет ли он где-нибудь вновь?
Правда ли, что на днях, несмотря на все принятые меры, отчет все-таки был обнаружен?..
…и что чудом спасенная копия отчета была передана в соответствующую инстанцию?»
Далее поперек страницы следовал еще один крупный заголовок: «Мы хотим знать».
«Находится ли в данный момент копия отчета Калама в руках лица, которому она была передана?
Была ли эта копия уничтожена, чтобы спасти репутацию замешанных в деле крупных политических фигур?
Если копия не была уничтожена, то где она находится сейчас, когда пишутся эти строки, и почему до сих пор не была обнародована, как того требует общественное мнение, жаждущее справедливого наказания тех, на чьей ответственности лежит гибель ста двадцати восьми юных французов?»
Наконец, в конце страницы тем же шрифтом, что и предыдущие два заголовка, следовал вопрос: «Где отчет Калама?»
Мегрэ сам не заметил, как на лбу у него выступила испарина. Нетрудно было представить, какие чувства испытывал Огюст Пуан, читая ту же статью.
«Ле Глоб» была не такой уж крупной газетой и не представляла ни одной крупной политической
