Ружье, инспектора с улицы Сосэ, с которым, кстати, оба поддерживали отличные отношения. То был славный малый, живший в пригороде и вечно носивший в кармане многочисленные фотографии своих то ли шестерых, то ли семерых детишек.
– Он тебя заметил?
– Да.
– Заговорил с тобой?
– На бульваре почти никого не было. Развернуться и уйти я не мог. Когда я с ним поравнялся, он воскликнул: «Как, и ты тоже?» Я начал разыгрывать дурачка: «Что тоже?» Тогда он подмигнул: «Да так, ничего. Я ведь не прошу тебя болтать. Вот только не устаю удивляться, сколько знакомых лиц пришлось мне сегодня встретить на этом бульваре. Беда лишь в том, что рядом с этим треклятым министерством нет ни единого бистро». С того места, где мы стояли, я мог видеть внутренний двор министерства, где тут же заметил Рамире из Дирекции общей разведки, который благодушно болтал с консьержем. Решив разыграть комедию до конца, я пошел дальше. Лишь на улице Сольферино я набрел на кафе, где, полагаясь на чистую удачу, решил полистать телефонный справочник. И нашел там Бланш Ламотт с указанием адреса: улица Вано, дом 63. Это было в двух шагах.
– Люди из Службы безопасности еще попадались?
– Сложно сказать. Вы ведь знаете улицу Вано. Очень тихая, почти провинциальная, даже садики с деревьями имеются. Дом 63 оказался скромным, но респектабельным доходным домом. Консьержка чистила картошку. «Мадемуазель Ламотт у себя?» – спросил я. Она уставилась на меня, не скрывая насмешки. Стараясь не обращать внимания, я продолжил: «Я инспектор страховой службы. Мадемуазель Ламотт решила застраховать свою жизнь, и я провожу стандартное расследование». В лицо мне консьержка, конечно, не расхохоталась, но желание у нее такое явно имелось. Потом она спросила напрямик: «Сколько же полиций в Париже?» – «Не понимаю, о чем вы». – «Ну, перво-наперво вас лично я прекрасно помню. Я вас уже видела в обществе толстого комиссара, не помню, как его зовут, когда дамочка из 57‑го два года назад переборщила со снотворными. А во-вторых, ваши коллеги, в отличие от вас, не стали особенно скрываться». – «А много их здесь побывало?» – поинтересовался я. «Один был вчера утром». – «Жетон вам показал?» – «Я не спрашивала. И вашего жетона не спрашиваю, если вы заметили. Я полицейского издалека вижу». – «И сколько вопросов он вам задал, много?» – «Не особенно. Живет ли она одна. Принимает ли иногда у себя крупного мужчину лет пятидесяти на вид… Я ответила, что нет». – «И это правда?» – «Да. Потом спросил, всегда ли у нее при себе портфель, когда она возвращается домой. Я призналась, что не обращала внимания. Тогда он сделал вид, что ушел. Я поднялась на второй этаж, где каждый день прибираюсь в комнате одной пожилой дамы. Через несколько минут я услышала, как он поднимается по лестнице. Я не стала показываться, но все равно знаю, что он поднялся до четвертого этажа, где живет мадемуазель Ламотт, и проник к ней в квартиру». – «И вы позволили?» – «Я достаточно давно работаю консьержкой, чтобы успеть научиться не вмешиваться, когда работает полиция». – «Долго он там пробыл?» –
