спросил его Унэгэн. – Есть что-нибудь?
– У меня есть для вас новости, Унэгэн-нойон, – подобострастной скороговоркой придушенно-тихо заговорил тот. – Хорошие новости…
– Говори.
– Четыре дня назад приезжали гонцы от киятского Хутугты-нойона и гостили у есугеевых нукеров целый вечер. Прислуживала им молодая рабыня из наших, она и выведала из разговоров, что киятские нойоны ищут своих племянников, детей Есугея. Даже коня с седлом обещают тому, кто укажет место, где они скрываются…
Наутро Унэгэн был в юрте у Таргудая. Рассказав ему об оронарах, пригнавших найманских лошадей и о бэлгунодах, захвативших чужие пастбища, он выжидательно посматривал на него. Тот недовольно хмыкнул, зло опустив веки и сжимая губы, видно, готовясь попрекнуть его, обвинить в безделии. Тогда Унэгэн выложил последнее – о поисках киятских нойонов.
Таргудай заметно встревожился, выслушав его, и долго молчал, хмуря свои широкие брови.
– Зачем-то они им понадобились… – наконец, тяжелым голосом он нарушил молчание и длинным коричневым ногтем почесал свой седеющий висок, задумчиво глядя в очаг. – А зачем?.. Что они замышляют делать, найдя их?
– Чего им теперь замышлять, – пожал плечами Унэгэн. – Может ведь быть, что просто жалко их стало. Все-таки, одна кость…
– Жалко?.. – недоверчиво усмехнулся Таргудай. – А раньше им почему не было жалко?
– Тогда они о себе думали.
Таргудай помолчал.
– Значит, эти кияты уверены, что племянники их живы?
– Не думаю, что сейчас они в чем-то могут быть уверены, – пренебрежительно сказал Унэгэн, пробуя успокоить его. – Наверно, просто хотят совесть очистить, ради приличия стараются.
Но тот был уже не на шутку встревожен. Недовольно молчал, раздумывая. Бегая глазами, настороженно оглядывался по сторонам. По-медвежьи шевелил толстыми ноздрями, будто пытался нюхать воздух.
– А ты помнишь про тех трех убитых разбойников, – вдруг встрепенулся Таргудай. – на которых напали киятские подростки? А это не дети Есугея были, а?.. Ведь по возрасту они как раз подходят…
Унэгэн сделал удивленное лицо, соображая про себя.
– Что мы с тобой об этом говорили?
– Будто ничего особенного…
– А что ты сейчас скажешь?
– Все может быть… возможно, вы верно говорите…
– А ну, разведай мне по куреням, а еще лучше, по дальним табунным айлам, не встречались ли такие подростки еще где-нибудь.
Отпустив Унэгэна, Таргудай в одиночку обдумывал услышанное. Новость расшевелила в нем старую, казалось бы, уже перегоревшую тревогу, которая раньше много досаждала ему, точила сердце всякий раз, когда был жив Есугей.
«Сам ушел на небеса, а теперь щенки его не дают покоя…» – озлобленно подумал он и привычно ощутил жажду выпить архи,
