воткнувшись в землю вблизи от стариков.
Вскоре ослаб топот копыт, понемногу стих рев сотен людей и скоро все смолкло. Слышалось тяжелое дыхание и фырканье запалившихся в скачке лошадей. Донеслись отдельные голоса:
– Что?.. Почему остановились?
– Какие еще старики?..
– Где они?…
– Не видишь, вон, у камней…
– Грех было топтать людей…
К упавшим в снег старикам подъехала толпа всадников. В окружении десятка нукеров выступали два нойона: один толстый, широкий в плечах, другой – небольшой, оба в черных медвежьих дохах. Нукеры позади держали их знамена.
– Ну, будете вставать или так и будете до рассвета стоять на коленях?! – крикнул толстый нойон, зло раздувая ноздри и дыша густым паром. По тяжелому неровному голосу было видно, что он выпивший. – Или уже напустили в штаны на старости лет?
Он расхохотался утробным, грохочущим смехом. Весело рассмеялись нукеры.
Старики, с трудом переводя дух, поднялись на ноги. От куреня к ним спешили другие старики – кучками и поодиночке, кланяясь чужим нойонам, вставали толпой – скоро набралось их десятка полтора.
Борджигинские нойоны, водя мутными, нетрезвыми взглядами, осматривали толпу стариков, почтительно склонивших седые головы. Толстый, растягивая слова, кричал под насмешливые улыбки нукеров:
– Ну что, решили сдаться? Правильно решили… вы умные старики, как я посмотрю. А то там, за холмами… это ваш табун был?
– Наш… наш, – сипло промолвили старики.
– Так там ваши молодые вздумали было бодаться с нами, а мы их всех разом к предкам направили… сейчас их вороны расклевывают.
Лица у стариков разом потемнели, горестно и потерянно притухли глаза. Один из них, схватившись за грудь, хватал ртом воздух, мучительно оскаливая беззубые десны. Другой с силой бросил в снег лисью шапку, сел в сугроб, тяжело и безразлично уставившись перед собой.
Сутулый старик, еще более сгорбившись, глухо сказал:
– Не трогайте больше людей, нужды нет воевать…
– Все забирайте, но людей оставьте… – мрачно глядя в снег, сказал второй. – Не виноваты мы перед вами…
Лицо толстого нойона при этих словах вдруг рассвирепело. Он хрипло крикнул:
– Что-о?! Не виноваты? А кто этим летом онгутов к нам пустил? Разве не вы им дорогу открыли?
– Не мы приводили их на нашу землю, – приглушенно промолвил сутулый старик, – всем известно, что враги пришли по следу тех, кто прошлой зимой ходил в набег на онгутов.
– Что-о?! – еще больше разъярился нойон. – Ты что это, на нас намекаешь, вы еще на нас вину будете сваливать? А ну, сейчас мы весь ваш курень пеплом развеем!..
Он осоловело расширил глаза и медленно поднял правую руку, оглядываясь, готовясь махнуть своему войску.
– Нет-нет! – испуганным хором воскликнули старики, взмолились дрожащими
