и пять делегатов от приехавших учёных. Последние, не считаясь ни с полом, ни с чинами, перебивая друг друга, начали вопить, едва генерал переступил порог палатки. Единственное, чего удалось добиться адъютанту, это удержать всё это стадо в так называемой приёмной.
Одновременно с этой психической атакой зазвонил телефон. Решительно отодвинув учёных, генерал прошёл к столу и, сняв трубку, коротко сказал:
– Генерал Лоскутов. Слушаю вас.
Внимательно выслушав всё сказанное, Лоскутов не повышая тона, ответил:
– Ваши люди сами виноваты. Их изначально предупредили, что объект очень упрям и терпеть не может учёных. К тому же эмоциональная и этическая составляющие самого проекта вызывают большие сомнения. Об этом вам лучше спросить у самого проводника. Во всяком случае, то, что он рассказал мне, не поддаётся трезвому осмыслению. Я не готов терять людей. Да. Угроза потери рассудка.
Закончив разговор, Лоскутов положил трубку и, повернувшись к дочери, сказал:
– Дана, зайди. Но только быстро. Как видишь, дел выше головы.
– Послушайте, генерал… – попытался возмутиться один из учёных, но доведённый до белого каления Лоскутов резко оборвал:
– Молчать! Будете говорить, когда я разрешу.
Растерявшись от генеральского рыка, головастики дружно замолчали, неприязненно поглядывая на девушку. Сама же Дана, одарив эту толпу презрительным взглядом, направилась в отцовский кабинет походкой манекенщицы. Шагом от бедра, плавно покачивая бёдрами. При этом она даже спиной умудрялась выразить своё презрение к гражданским штафиркам.
Несмотря на камуфляжный костюм и тяжёлые берцы, девушка умудрилась, не говоря ни слова, высказать о них всё, что думает. Проследив за этой демонстрацией насмешливым взглядом, генерал вошёл в свой кабинет следом за дочерью и, устало опустившись в кресло, спросил:
– Чего прискакала?
– Они здесь из-за Матвея? – спросила Дана, ткнув пальцем в сторону приёмной.
– Угу, – мрачно кивнул генерал.
– И чего им нужно?
– Сам ещё не понял, – вздохнул Лоскутов.
– Как это? – растерялась девушка.
– Эти тень на плетень наводят. Начальство всё на них сворачивает. В общем, как всегда, сделай, но спрашивать не моги. А чего сделать, неизвестно.
– Очень интересно! А если Матвей их пошлёт подальше?
– Уже.
– Что уже?
– Уже послал. И даже их начальника охраны в госпиталь отправил.
– Это капитан с простреленным плечом и разбитым автоматом? – вскинулась Дана.
– Он самый, – тяжело вздохнул генерал.
– И что теперь будет?
– Пока не знаю. А как там этот раненый?
– Фармазон и хам трамвайный, – отмахнулась девушка. – Не успел от наркоза отойти, с ходу принялся хвост распускать. Пришлось пообещать второе плечо прострелить.
