направить её по команде. Чтобы приказ этот до меня моё непосредственное начальство довело.
– И кто ваш начальник? – спросил капитан, с каждой секундой мрачнея всё больше.
– Понятия не имею, – рассмеялся Матвей. – Базой командует генерал-майор Лоскутов. А вот кто там дальше, знать не знаю и знать не хочу. Чем меньше начальников, тем легче дышать. Так что ищите.
– Слушай, ты… – вызверился капитан, хватаясь за автомат, но в ту же секунду замер.
Одновременно с его движением произошло сразу две вещи. Первая. Рой, метнувшись вперёд, звучно клацнул клыками у самых гениталий капитана, при этом сохраняя полное молчание. Вторая. Сам Матвей, только что расслабленно откинувшийся на стуле, одним движением выхватил из кобуры пистолет и, бросив руку на стол, навёл ствол в грудь капитану. Сидевшие за столом бойцы одновременно скользнули со своих мест в стороны, сжимая в руках ножи в положении для метания.
– Замри, если не хочешь, чтобы тебя кастрированным похоронили, – угрюмо посоветовал Матвей, не сводя с вошедшего напряжённого и совершенно трезвого взгляда.
Сообразив, что дело запахло порохом, капитан замер, даже не делая попыток хоть как-то изменить положение.
– Ты из какого подразделения? – неожиданно спросил один из бойцов, внимательно рассматривая капитана.
– Шестой отдел. Особая отдельная рота спецназа, – коротко ответил офицер.
– Понятно. Преторианец, – кивнув, скривился боец.
– То-то я смотрю, форма словно только со склада, – понятливо кивнул Матвей.
– Он злой на тебя, – услышал проводник и, опустив взгляд, внимательно посмотрел на собаку. – Он злится, что его заставили бросить все дела и ехать сюда из-за какой-то шавки и её пьяного хозяина.
– Можешь передать своему начальству, что работать с тобой мы не будем, – сказал Матвей, поднимая взгляд.
– Почему? – растерялся капитан.
– Первое, ты не любишь собак. Второе, ты ведёшь себя, как зарвавшийся чинуша, а не как боец спецназа. Вот спецназ, – сказал проводник, указывая на стоящих бойцов. – Они с пришельцами дрались с первого дня вторжения. Из всего взвода нас только трое осталось. И третье, ты даже не спросил, с чего мы вдруг пьём. А мы сегодня друзей поминаем. Тех, кто вместе с нами жизнью рисковал. Так что вали отсюда и не возвращайся. А за дела свои на начальство злись. Мы тебя сюда не звали.
– Откуда ты… – растерялся капитан, но посмотрев на собаку, замолчал. Потом, медленно поправив автоматный ремень, спросил: – Выходит, это не сказки? Этот пёс и правда мысли читает?
– А вот это тебе знать совсем не надо. Что называется, от слова совсем. Иди, – приказал Матвей, кивнув на дверь. – И дверь за собой закрой.
Понимая, что разговора не получилось, капитан, молча развернулся и вышел из дома. Бойцы, расслабившись, уселись на свои места, а Матвей, повернувшись к собаке, сосредоточился и мысленно спросил:
– Ты чего это посторонних в дом пускаешь? Сторож?
