свой, сколотский, в котором если и можно было ждать нападения, то только от дикого зверя. А в Сколотии известно какие звери – медведи, волки, кабаны да туры. Медведи и волки в летнюю пору на людей не нападают, кабаны, если их не трогать, тоже, а вот туры всегда готовы подцепить рогами зазевавшегося коня и всадника. К турьему стаду и летом лучше не приближаться.
– Слышал я, что грифона можно убить только мечом-кладенцом, – сказал Шемякич, задрав голову к небу.
– А где тот кладенец взять? – усмехнулся Хорс.
– У гмуров, – охотно пояснил Шемякич. – Только они умеют ковать такие мечи.
– До гмуров еще добраться надо, – махнул рукой Смага. – Никто к их становищам дороги не знает.
– Гмуры не в становищах живут, а в пещерах, – возразил княжичу Шемякич. – Даром они, конечно, волшебный меч не отдадут, но поторговаться можно.
– А что ты им взамен предложишь, дурья голова? – рассердился Хорс. – Золота у них полны кладовые.
– На разрыв-траву они меч-кладенец поменяют, – вздохнул Шемякич и покосился при этом на Баяна. Однако волхв на слова зеленоглазого мечника даже бровью не повел – то ли не знал, где растет разрыв-трава, то ли не хотел связываться с вилами, которые ту траву охраняют. Озерные девы далеко не всегда благосклонно относятся к людям, иные норовят их в свои подводные чертоги утащить, чтобы натешиться с ними всласть. И редкий муж потом от них живым и здоровым возвращается.
– Я бы рискнул, – сказал Яртур, глядя прямо в глаза мечнику.
– Даже и не думай, – резко обернулся к сыну Лады кудесник Баян. – Пропадешь ни за кун.
Да и зачем тебе разрыв-трава, коли ты дороги к гмурам не знаешь.
– Я знаю, – сказал негромко Шемякич. – Мне отец однажды указал на пещеру, где они, по слухам, обитают.
– А далеко до той пещеры? – спросил заинтересованный Смага.
– Будем ехать мимо – покажу, – пообещал мечник.
Про отца Шемякича разное говорили. В том числе и недоброе. Говорили, что путался Кудря с озерными девами, гмурами и даже волотами. Может, и напраслину на него возводили, но ведь тут как посмотреть. О матери Шемякича никто ни в Преславе, ни в окрестных городах и селах ничего не слышал. Но ведь не с ветру же рыжий мечник взялся. Кто-то же его выносил и родил. А сам Кудря пал в бою с дусенями, когда Шемякичу еще десяти лет не исполнилось. Так малой и рос при княжьем дворе, опекаемый княгиней Ладой. Из сколотов, что сейчас продвигались по лесной тропе, Кудрю хорошо знали только сотник Смур и кудесник Баян, остальные по младости лет только слышали о нем были и небылицы. Но по всему выходило, что отец Шемякича человеком был непростым, не чуждым ведовству и волхованию.
– А без кладенца нам грифонов не одолеть, – вздохнул Шемякич. – Не берет обычный меч их дубленую шкуру.
В этот раз Яртур промолчал. Ничего не сказал и кудесник Баян. И, наверное, зря. Сотник Смур был уверен, что эти двое, княжич и мечник, свою
