не замечалось, как отметил Беннетт, приступив ко второй перемене – молодой мерлузе, три часа назад еще плававшей в Средиземном море, приготовленной на гриле, установленном над живым огнем из березовых дров, фаршированной измельченными трюфелями, сбрызнутой растопленным маслом и поданной со слегка обжаренным базиликом. Ему еще не доводилось пробовать такой букет изысканных вкусов, и он с сочувствием посмотрел на «ривьерскую девушку», которая в двух столиках от него уныло жевала что-то похожее на капустные листья. Он мельком подумал, не лижет ли она свои изумруды между переменами, чтобы хоть как-то взбодриться.
За вторым блюдом последовал неспешный ритуал очищения стола и подготовки к финалу – тарелки были убраны, хлебные крошки сметены в подобие серебряного гробика, скатерть разглажена. Перед Беннеттом положили приборы для десерта, а он в это время потягивал вино, искренне печалясь при мысли о том, что не сможет забрать с собой всю бутылку. Простые вина он мог пить стаканами, но когда случалось попробовать нечто из ряда вон выходящее, его норма потребления резко падала. Да, есть сермяжная правда в том, что, покупая продукты лучшего качества, достигаешь существенной экономии, подумал он. Можно начать экономить прямо сейчас – отдашь триста-четыреста франков за бутылку, зато пить ее будешь два дня. Он сделал последний глоток и отставил бокал в сторону. Официант, изогнувшись так, что казалось, он воздает жертву кулинарным богам, поставил перед ним десерт – лесная земляника, запеченная в песочном тесте с сыром и обильно посыпанная кедровыми орешками. Как же чувствуют себя те, кто может позволить себе такое существование изо дня в день и всю жизнь? Эх, заразное это дело, богатство, быстро к нему привыкаешь, посетовал Беннетт и решил не налегать на десерт.
За кофе он дочитал записки до конца. Последний раздел был посвящен расчетам, проделанным По в отношении средней рыночной цены за килограмм трюфелей, а именно – четыре тысячи франков. На полях По пометил: «Не менее пяти тонн в год» – и дважды подчеркнул эту фразу. Приняв за основу указанную цену, которая, кстати сказать, была средней по стране, Беннетт быстро подсчитал, что пять тонн трюфелей будут стоить двадцать миллионов франков, или четыре миллиона долларов. В год. Боже всемогущий! Он покупает или продает? В любом случае этот его так называемый ужин – лишь капля в море, поэтому Беннетт поставил под счетом подпись с залихватским росчерком и оставил внушительные чаевые. Новости распространяются быстро везде, а в ресторанах в особенности, и поэтому Беннетта проводила до дверей маленькая армия официантов во главе с метрдотелем. Все они выразили глубокое и искреннее желание увидеть его снова и как можно скорее.
Не волнуйтесь, увидите, подумал довольный Беннетт. Он прошел пешком через сады Казино и лег спать счастливый.
6
Кафель террасы был еще по-утреннему прохладным и приятно холодил босые ноги Беннетта. Он разложил на столике свой завтрак:
