уальной издательской системе Ridero
Олег метался по камере, словно испуганная, растерянная крыса, угодившая в клетку-крысоловку. Постояв несколько секунд у маленького зарешёченного окна, поглядев в серое пятно неба, он устремлялся к двери, потоптавшись у которой, шёл к своей шконке. Немного посидев на жёстком тюремном лежаке, он вскакивал и начинал снова метаться по тесному узилищу. Его беспокойство никак не передавалось на второго сидельца – пожилого мужчину с высохшим коричневым лицом в красной клетчатой рубашке и старых черных тренировочных штанах. Старик сидел на своей шконке, сложив руки на колени и думал о чём-то своём. Он был так невозмутим, а взгляд его был таким благодушным, что глядя на него, можно было подумать, что мысли его исключительно светлые и добрые. Олег подошёл к серой холодной стене и упёрся лбом в неё.
– Господи, – тихо произнёс он.
– Вы верите в бога? – спросил старик.
Олег обернулся к старику. Лицо его исказила неприятная гримаса.
– Что? Бог? Что за ерунда.
– Извините, я подумал, что вы молились.
– Я? Нет. Это так. Вылетело само собой механически.
– Вам плохо и вы не можете взять себя в руки.
– Да. Плохо. Как, может быть, хорошо здесь, в изоляторе? В этой камере? Как можно быть и жить вне свободы? Я не знаю. Для меня это верная гибель. Я удивляюсь, как вам удаётся сохранять хладнокровие.
Старик рассмеялся.
– А я и не чувствую, что потерял свободу. Я лишь потерял некоторую свободу передвижения. Я как был свободным, так свободным человеком и остался. А вы, как были, видимо, несвободны, так и остаётесь в этом состоянии. И чего теперь переживать и изводить себя? Ничего же не изменилось.
Олег не знал, что ответить старику. Конечно, он не прав. Он-то не знает, что такое свобода? Он, который жил, как хотел, независимо и очень интересно, как ему казалось. Этому старику этого не понять, поэтому лучше ничего ему не рассказывать и не объяснять. Олег лёг на лежак на спину, заложив руки под шею. Надо попробовать успокоиться. Он же ещё не осуждён.
У Алёны были открытые серо-зелёные глаза. Иногда Олег думал, что она слишком наивна. Неужели она причастна ко всему, что с ним, с ними случилось? Он отгонял эту противную чёрную мысль, но она время от времени снова приходила ему на ум.
Её задержали вместе с ним накануне ранним утром. Они возвращались из клуба в машине такси. Такси остановил патруль ППС. Полицейские попросили выйти их из машины. Они вышли. На заднем сиденье толстый полицейский нашёл пакетик с к***ом.
– Ваше? – поинтересовался он у Алёны и Олега.
Побелевший Олег отрицательно помотал головой.
– Нет, – пролепетала испуганная Алёна.
– Это не моё, точно, – водитель-кавказец, отрицая принадлежность пакетика ему, активно жестикулировал руками.
– Может быть, это забыл кто-то из других пассажиров? – предположил Олег.
– Разберёмся, – сказал другой полицейский, большеголовый капитан.
Их отвезли в отделение. Взяли кровь на анализы.
Олег и Алёна нюхали ко***н в клубе. К к***ну его приучила Алёна. Она знала, где достать это белое зло.
После короткого допроса Олег оказался в камере. Камера была маленькая с двумя шконками, установленными друг против друга. Это была хорошая камера. В других камерах некоторым задержанным приходилось спать по очереди, разделяя одну шконку на двоих.
От ко***на вроде не сильно штормило. Отходняк был утром, потом было плохо не телу, а голове. Мучали плохие мысли. Олег был уверен, что он погиб.
Он лежал на кровати и стал собираться мыслями и нервами. Что ему предъявят? Он толком не помнил, как проходил допрос. В голове мелькали обрывки разговоров с полицейскими и дознавателем – симпатичной шатенкой в форме старшего лейтенанта.
Алёна тоже была шатенка, маленького роста с физиономией куколки, милой и очень красивой, словно игрушечной. Он купился исключительно на её мордашку? Нет. Это было что-то другое. Стечение обстоятельств, химия, взаимное притяжение. Так успокаивал, уговаривал себя Олег. Она же его любит. Она говорила, что любит его. Сколько раз? Четыре раза точно. Женщина не может просто так бросаться такими словами.
Они познакомились четыре года назад. Олег иногда фотографировал девушек в стиле ню. Никакой похоти и пошлости. Работа как работа. Девушки приезжали в студию, и Олег работал: помогал выбирать удобные позы и взгляды. Алёна была одной из многих. Он её бы и не вспомнил.
Через некоторое время Олег поменял сферу деятельности. Теперь он работал в жёлтой прессе, в популярном еженедельнике папарацци: снимал
