на нее.
«Почему Жерсанда, ставшая такой домоседкой, без малейших колебаний решила ехать в Люшон?» – спрашивала себя Анжелина.
Но было слишком поздно искать разгадку этой маленькой тайны. К тому же молодая женщина не хотела упускать возможность провести вместе с сыном три недели под крышей родного дома. В этот момент Анри проснулся. Он тут же увидел Анжелину и протянул к ней руки.
– Иди ко мне, мой малыш! – взволнованно воскликнула Анжелина.
Через час Жерсанда де Беснак, Октавия и лорд Брунел садились в фиакр, который они накануне наняли у некого Альбера Равье, сдававшего внаем три экипажа. В его конюшне, расположенной недалеко от ярмарочной площади города, стояли четыре вороных лошади с мощной грудью. У Равье работали знающие кучера, всегда одетые в рединготы и широкополые шляпы.
Анжелина, Розетта и Анри принялись махать руками вслед фиакру. Все происходило на площади с фонтаном, так что свидетелями отъезда стали Мадлена Серена, хозяйка таверны, и ее служанки. По воле случая при этой сцене присутствовали Жермена и Огюстен Лубе, направлявшиеся к вечерне.
– Гугенотка, якшающаяся с лордом из Соединенного Королевства! Ну и дела! – обратился сапожник к своей супруге. – Черт возьми! Если бы моя дочь не попала под влияние этой чудаковатой старухи…
– Вечно ты чем-то недоволен, Огюстен! – заметила Жермена. – Прекрати ворчать, а то вечером у тебя заболит живот. Посмотри, Анжелина, похоже, довольна. А как она прижимает малыша к груди! Как жаль, что она никак не выйдет замуж. Господи! До чего же красивая девушка!
– Да уж! – откликнулся сапожник. – Только надо, чтобы она нашла обувь по размеру!
Это было любимое выражение Огюстена Лубе, всегда вызывавшее у его клиентов улыбку. Жермена ласково ему улыбнулась.
Глава 3
Возвращение в родные края
Деревня Монжуа, суббота, 28 мая 1881 года
– Тужьтесь, мадам, хорошенько тужьтесь! Еще раз! Еще! – умоляла Анжелина. – Крепитесь! Все скоро закончится!
Рожавшая женщина покачала головой. Ее лицо было искажено не только от боли, но и от возмущения. В голубых глазах читалась паника. Мать и бабушка поддерживали женщину за плечи и тоже подбадривали ее:
– Тужься, Морисетта, тужься! Он выходит, твой малыш! Слушайся мадемуазель Лубе!
– Надо же, дочь моя, ведь это твой четвертый стучится в дверь! Для других ты так не старалась!
Морисетта глубоко вздохнула. Ее лицо вновь исказилось от боли. Затем она нагнулась вперед, сделав над собой невероятное усилие. Из ее груди вырвался протяжный крик, а молодая повитуха обхватила своими тонкими руками головку ребенка.
– Браво! Он здесь! Продолжайте тужиться, иначе вы сожмете его плечи, мадам, – посоветовала Анжелина.
Роженица захрипела от изнеможения, но прислушалась к совету. Через мгновение ребенок полностью вышел из материнского чрева.
– Прекрасный
