как она ходит по кухне, что-то бормочет и чем-то звякает, а потом звуки уплыли, мне приснился сон.
Глава II
Лето, жара, поляна в лесу. Пахнет травами и немного земляникой. Я стою около сосны, трогаю пальцами потеки смолы на коре. Я кого-то жду. Я знаю, этот кто-то обязательно придет. Время тянется медленно, почти так же медленно, как идет по небу июльское солнце. Июль – макушка лета, даже в среднерусской полосе месяц этот жаркий и солнечный. Хочется пить, но у меня нет с собой воды. Можно поискать землянику, в этом году лето выдалось хорошее, ягод – тьма-тьмущая. Ногой, обутой в странный ботинок, я ворошу стебли травы. Земляники нет, зато в обилии ползают черные муравьи, как раз под сосной огромный муравейник. Несколько муравьев заползает мне на ногу, я их стряхиваю и отхожу подальше.
Жарко, жарко… Глаза сами закрываются, я щипаю себя за руку, – спать нельзя, ни в коем случае нельзя спать.
Среди деревьев мелькает красное платье. Девушка, которую я жду, не спешит выйти на поляну. Зря она надела красное, теперь я знаю, что она уже здесь. И я готова…
Глава III
– Ты спишь? – подруга мягко, но настойчиво трясла меня за плечо.
– Сплю, – буркнула я и попыталась скрыться от нее под одеялом.
– Ты обещала со мной поговорить, – не сдалась она и бесцеремонно зажгла верхний свет.
Я натянула одеяло на голову, но свет от шести галогеновых лампочек в недавно купленной люстре нагло проникал даже под одеяло.
– Что тебе? – невежливо поинтересовалась я, не высовывая головы.
Ксения плюхнулась на кровать и нагнулась к тому месту, где, как она предполагала, находилась моя голова. Тут же выяснилось, что одеяло не служит препятствием не только для света, но и для запаха алкоголя.
– Ты обещала, – с настойчивостью, свойственной педантам и сильно нетрезвым людям, повторила подруга, – обещала выслушать меня.
– Погаси верхний свет и включи ночник, – скомандовала я, – тогда я тебя выслушаю.
Нехорошо, конечно, ставить ультиматумы друзьям, но с Ксенькой иначе нельзя. Она, как человек давно не работающий, элементарно не понимает, почему мы, такие зануды, не горим желанием сидеть до утра за неторопливой беседой о чем-нибудь возвышенном, например, о природе пламени. Один раз ей удалось-таки нас уговорить. Первой, будучи по биологическим ритмам типичным жаворонком, не выдержала я, вторым вырубился «некоронованный король российского креатива» Влад Бубенников, дольше всех продержались Маринка Кожевникова (будучи журналистом, она тоже часто работает во второй половине дня) и еще один наш друг, Андрей Вокенаар.
Об Андрюхе хочу немного рассказать. Вообще-то первые тридцать лет он прожил под фамилией Горошко. И был он всегда чем-то недоволен. Недоволен своей фамилией, которая, как он считал, звучала несерьезно и поэтому могла стать препятствием серьезной карьере. Недоволен правительством, которое, с его точки зрения, принимало совершенно идиотские законы. Еще он был
