как и люди, от страха сжался, уменьшился в размерах до отрицательной величины.
Пуля пролетела мимо. Тимофей Антонов понимал – вечно прятаться под телами охранников не получится. Выбираться из под груды бодигардов придётся, рано или поздно. У киллера появится шанс всадить роковую пулю в драгоценное тело Тимофея. Страшно. До жути страшно.
Антонов трус, но не дурак. Он знал, что совершено покушение на его жизнь, и что, по большому счёту, прятаться бесполезно. Не сегодня, так завтра, не завтра, так послезавтра его несомненно убьют. Не спасут ни армия телохранителей, ни бронированный членовоз, ни счета в офшорах.
Сегодня пуля просвистела у виска. Через две секунды телохранители напрыгнули на Тимофея Алексеевича Антонова и погребли его под собой. Выстрел свершился в то мгновение, когда правая нога Тимофея, облачённая в полуботинок индивидуального шитья итальянского мастера, запнулась о порог парадных дверей родной фирмы. Антонов едва не упал. Изрядно пошатнулся и разрывная пуля не попала Тимофею Алексеевичу в середину высокого лба, а просвистела мимо и, по воле дурного, слепого случая, разворотила прелестную, не целованную грудь юной девушки на ресепшене. «Кажется её зовут Катя». – успел подумать Тимофей, падая под тяжестью телохранителей. Он не сомневался – девушка мертва. Разрывные пули в область сердца шансов на продолжение рода не оставляет.
От вони, страха, нехватки воздуха. Тимофей начал задыхаться.
– Идиоты! – зашипел он на телохранителей. – На хрена вы меня сейчас плющите после выстрела? Раньше надо толком охранять!
Бодигарды дружно рассосались и, прикрывая хозяина собственными телами, быстро засунули его в нутро бронированного лимузина.
Шеф службы безопасности Зотыч юркнул на переднее сидение и гаркнул на водителя:
– Быстро! Задом на выезд!
– Почему задом? – удивился
– Потому, что дуракам закон не писан! Впереди у киллера может быть запасной вариант: заминирована дорога, урна со снарядом, стоящий на обочине автомобиль с тротилом. Не рассуждай! Выполняй приказ! Задний ход и живо на проспект!
Водитель лимузина Матвей Кузьмич, отчаянный матершинник и шофёр от Бога. Про таких говорят: «Родился с баранкой в руках». Любую машину в дождь, в грязь, в снег водил виртуозно: передом, задом, боком, на двух колёсах. Пару лет успел поработать шофёром-инструктором для кремлёвских водителей. Учил автопилотов персональных членовозов тайнам шофёрского ремесла: как эффективно и быстро уйти из под обстрела крупнокалиберного пулемёта, гранатомёта. В курс обучения входила скоростная езда задом по зеркалам. Почему задом? Бывает ситуация, когда счёт идёт на секунды, и нет времени на разворот. И, главное, поразить пассажира, сидящего на заднем сидении, через бронированный моторный отсек, через кабину водителя и два бронестекла, практически невозможно. При выстреле в борт лимузина шансы киллера возрастают – от удачи его отделяет лишь ОДНО бронестекло.
Кузьмич матюгнулся: «ЁПРСТ! ЕБ… ческая сила!» и ударил по газам. Лимузин обиженно взвизгнул всеми четырьмя колёсами и, послушный опытным рукам Матвея Кузьмича, полетел задом, как стрела, пущенная из арбалета, в сторону перекрёстка. Кузьмич исполнил идеальный полицейский разворот и мгновенно влился в автомобильный поток.
Тимофей, не глядя, вытащил из бара первую попавшуюся бутылку и жадно припал к её горлышку. Его трясло. Липкая паутина страха не отпускала из своих пут. Вспомнилась развороченная грудь Кати.
Видение оказалось ярким, со всеми подробностями зияющей раны и, даже с тошнотворным сладковатым запахом свежей крови. Нарисованная услужливой памятью картина убитой девушки, впечатлила Тимофея до приступа тошноты. Он лихорадочно нашарил в баре серебряное ведёрко со льдом. Опрокинул блестящие кубики на пол салона. Начались приступы рвоты. Пустой желудок отзывался болезненными спазмами.
Зотыч отдавал распоряжения по радиотелефону своему заму по оперативной работе и внимательно следил в зеркало заднего вида за состоянием хозяина.
– … Ты видишь нас? Направление 1—2. Вариант «Ветер», «Снегирь», и «Джульбарс». По полной боевой. Смени волну по кодовой таблице…!
Липкая паутина страха от промелькнувшего лика смерти, то ли от водки, то ли от приступов рвоты, начала отпускать Тимофея. Он сделал ещё добрый глоток русского обезболивающего. По древней традиции предков закусил запахом рукава. Водка, как ластик, стёрла в душе не убитого олигарха последние штрихи ужаса от пролетевшей у виска свинцовой посланницы смерти.
Тимофей поднял трубку внутреннего телефона:
– Зотыч! Куда едем?
Начальник службы безопасности выразительно скосил глаза на Кузьмича, мол, неудобно обсуждать при водителе секретные темы.
Антонов быстро решил
