месяца. Одну я хотел бы видеть сестрой, другую – женой, сестрой жены{57}.
«Исповедь мотылька» начинается признанием в любви Зосе и рассказом о смерти «Самой Дорогой Бабушки». Бабушка Мила, которая верила в его звезду и кормила изюмом, умерла в 1892 году, когда мальчику было четырнадцать. Тогда уже было известно, что отец не выздоровеет, что его состояние может только ухудшиться. Магический четырнадцатый год, очевидно, и вправду был значительной вехой в жизни Корчака. Часто героем его произведения становился мальчик именно этого переломного возраста, когда из-за какого-то болезненно пережитого случая заканчивается детство, и нужно вступить в полный опасностей мир и найти в себе силы пойти против судьбы.
В «Дневнике» автор подводит итог духовных исканий четырнадцатилетнего гимназиста. «Интересный мир находился уже не вне меня. Теперь он во мне. – Я существую не для того, чтобы меня любили и восхищались, а чтобы самому действовать и любить. Не окружающие обязаны мне помогать, а я сам обязан заботиться о мире и человеке»{58}.
Что на самом деле происходило в доме Гольдшмитов во время долгой болезни отца? Из-за присущей той эпохе скрытности и чрезвычайной сдержанности Корчака в том, что касалось личных проблем, мы очень мало знаем обо всем этом деле. Чтобы спасти материальное положение семьи, мать проявила предприимчивость и в 1895 году поместила объявление в журнале «Израэлита»:
Сим уведомляю почтенных родителей и опекунов, что предоставляю пансион ученицам и ученикам еврейского исповедания, посещающим частные школы либо готовящихся к поступлению в гимназии и профессиональные училища. Репетиторство и заботливый уход гарантирую. Лешно, д. 18, кв. 10. Цецилия Гольдшмит.
Репетиторством занимался Генрик. Он также давал уроки на дому у учеников. Бегал вверх-вниз по этажам, из одного квартала в другой; у него не было времени на собственную учебу, оценки становились все ниже, Генрик старался как можно больше запомнить на уроке, поскольку в другое время дня ему не удавалось заглянуть в свои записи.
«Тяжкий и горький хлеб», – вздыхал он. И в то же время благодаря этой беготне перед ним открывались двери чужих жилищ, полных чужих проблем и забот. Бесценное поле для наблюдений. И снова всплывал тот же конфликт. С одной стороны родители – бедные, богатые, умные, глупые, терроризирующие своих чад, «они ведь должны добиться чего-то в жизни»; с другой стороны несчастные чада: славные, способные, ленивые, противные, глупые, сообразительные… и все – запуганные. Работодатели были ему совершенно несимпатичны. Дети вызывали сочувствие.
В «Исповеди мотылька» Корчак с нежной иронией описывает экзальтированного мальчика, который упорно ищет собственный путь:
14 ноября
Только лишь в последнее время проснулось во мне стремление к высшей идее, благие порывы. Мне 14 лет. Я стал человеком – знаю, думаю. Да, это так: cogito ergo sum.
1 января
И вновь мы стали на год
Janusz Korczak, Pamiętnik, dz. cyt.
Janusz Korczak, Pamiętnik, dz. cyt.
