выбрали неподходящее время для вашего приезда сюда, господин.
– Что ж, нам обоим придется смириться с этим.
– Дело в том, господин, что новый граф уехал на конную прогулку, а графиня всегда спит после обеда. Мне разбудить ее?
– Нет. Как тебя зовут?
– Раймунд. Вы приехали, чтобы казнить дикарку?
– Я привык вначале проводить расследование, а потом уже выносить приговор и рубить головы.
– Не нужно тут расследования. Это все эта колдунья.
– Колдунья?
– Язычница. У себя на родине она точно была ведьмой.
– С каких это пор нужно уметь колдовать, чтобы перерезать кому-то горло?
– Это могла сделать только она. И знаете почему?
– Откуда мне это знать? Или ты и меня считаешь колдуном?
– Потому что я раздел графа, прежде чем он вышел из своей комнаты в купальню, и… и никого, кроме меня, там не было, и… есть только один вход в купальню, только из комнаты графа Агапета, а я оставался в комнате, и никто, кроме дикарки…
– Все это очень интересно, Раймунд, но я только приехал, и сейчас мне хотелось бы разместиться в своей комнате. Мы с тобой еще поговорим о твоих наблюдениях.
– Я крепостной, господин, мои свидетельства не признаются судом.
– Да, это так.
Не я придумал этот закон, и я ни за что не стал бы его принимать, но так уж было заведено, и закон есть закон, нужно его придерживаться. Чтобы вынести приговор, мне нельзя ссылаться на свидетельства крепостных. Однако же никто не запрещает мне принимать эти свидетельства во внимание.
– Полагаю, ты мог бы записать для меня свои показания.
– Я не умею писать, господин.
– Ох, как глупо, я и не подумал об этом. Ты можешь обратиться к моему писарю, Бернарду.
– Моя жена может записать мои показания, если вы не против, господин. Никто из слуг не умеет писать, кроме моей жены. Она немая. Вот поэтому-то она и научилась этому много лет назад. Ну, научилась писать, господин.
– Хорошо. Тогда скажи своей жене, чтобы она записала все, что ты хотел бы довести до моего сведения. Я приму это во внимание.
Зачем я вообще пишу эти строки теперь, когда я разместился в комнате? Не в моих привычках делать записи, особенно такие. Я пишу что-то только тогда, когда речь идет о судебном процессе и нужно представить улики и доказательства, вынести приговор, подготовить документы. Правда, большую часть бумажной работы все равно берет на себя Бернард, судебный писарь. Он очень толковый парень и любит возиться с писаниной.
Не знаю… Почему-то мне захотелось этого. В отведенной для меня комнате между двух каминов стоит стол, тут так тепло и уютно… Обойдя замок, я вернулся сюда и обнаружил на столе бумагу, чернила и перо – очень хорошую бумагу и отличное перо, надо сказать. Кто-то оставил тут все
