А потом – направо. Или нет?.. Почему мать не научит тебя, куда надо смотреть, когда улицу переходишь?
– Да я не улицу переходил: я из школы вышел и посмотрел на небо, а там такие солнца!
– А на солнце вообще нельзя смотреть: глазки потом будут болеть. Ну, всё, давай сериал смотреть, уже начался.
– Да не люблю я эти сериалы, – расстроился Колька. – Я просто хотел тебе рассказать…
– Подожди, Коленька, фильм очень интересный! Здесь Режиналдо и Жозевалдо что-то затевают против Леонардо. Фернандо сделал предложение Луселии, но она любит Энрике, от которого ждёт ребёнка её кузина Хулия. А в эту самую Хулию влюблён Рикардо, который…
Колька понял бесполезность своих попыток рассказать бабуле о чуде, которое он видел, и пошёл домой.
«Я просто не умею интересно рассказывать, как Василий Петрович. Но как они сами-то ничего не видят?» – думал он.
Три солнца по-прежнему украшали собой небосвод, а мороз обжигал щёки.
– Ты где ходишь, паразит? – первое, что услышал Колька, открыв дверь в дом. – Мне надо бежать полы мыть в магазине, а он где-то гуляет.
– Ма, мама, я три солнца сейчас видел…
– Да хоть четыре! Нет, ну за что мне такое наказание: у всех дети, как дети, а у меня – сволочь, – мать дала Кольке оплеуху.
– Мама, я утром картошки сварил для тебя, – глаза его наполнились слезами.
– Одолжение мне прямо сделал! Гуляет где-то, когда все дети давно из школы пришли! Весь в гадского папашу своего.
– Я у бабушки был.
– Чего ты делал у этой старой дуры? – Колька получил ещё один подзатыльник. – Я тебе сказала, чтоб к ней не ходил! Сказала или нет?! У ба-абушки он был. Сбагрила мне своего сыночка-алкаша, а теперь сериалы смотрит, стерва.
– Я у неё поел и теперь могу не есть, – всхлипывал Колька.
– Слава те Господи, хоть одного накормила…
– Закрой пасть, курва, – в комнате на диване лежал пьяный отец.
– Конечно – курва! Сидит у бабы на шее сколько лет, а я должна на трёх работах вкалывать, кормить его. Только курва на такое и способна.
– Замуж тебя взяли, так и корми, – пьяно отозвался отец.
– На железной дороге электрики нужны, я узнавала. Пошёл бы, устроился…
– Заткнись, я тебе сказал!
– Господи, хоть бы мне сдохнуть поскорее! Это же не жизнь, а непонятно что.
– Ты своей смертью не помрёшь, сука, – ворчал отец. – Я тебе когда-нибудь помогу сдохнуть.
Колька ненавидел это. Он не знал, как быть в такой ситуации. Его как будто разрывали на части, когда самые близкие люди так собачились друг с другом. Ему хотелось куда-нибудь спрятаться или убежать от этого. Но бежать было некуда. «Ничего: отольются когда-нибудь кошке мышкины слёзы», – думал он в такие минуты.
На мать он никогда не сердился, потому что ему было её жалко: она работала санитаркой в больнице. Сегодня она после ночного дежурства
