в первую очередь нужно было найти, чем прикрыть наготу. Без одежды до утра ему не дожить – он уже замерз так, что зубы щелкают… А потом можно будет поискать и чего-нибудь съестного.
Он медленно побрел вдоль домов, заглядывая в окна и переулки в поисках двери или лаза, через который можно было бы проникнуть в какой-нибудь двор. И вот, когда из тумана вдруг вынырнула карета, он отыскал желаемое: в одном месте ограда прохудилась, и ее можно было без труда перелезть. Мгновение – и Александер оказался в пустом дворе. У двери, которая вела в дом, высилась куча ожидавших рубки поленьев. Двери конюшни были заперты. Александер различил во мраке пристройку с проваленной крышей (вероятнее всего, отхожее место) и вторую, поаккуратнее, которую он определил про себя как кладовую для продуктов. Вот туда-то он и направился.
В кладовой было темно и вкусно пахло мясом. Господи, как же хочется есть!.. Дверь, соединявшая помещение с домом, внезапно распахнулась, и на пороге возник неясный силуэт. По его очертаниям Александер понял, что это женщина. Сам он застыл на месте, не решаясь ни шевельнуться, ни заговорить. Заметит ли она его? Приглушенный ладошкой крик стал ему ответом.
В отчаянии, думая только о том, как убедить ее не кричать, он бросился к ногам женщины. Она наклонилась, принюхалась… и резко оттолкнула его от себя. Зажав нос пальцами, она попятилась обратно к дому.
– Фу! Откуда ты такой взялся?
– Из… из тюрьмы! – наивно ответил Александер.
Женщина в изумлении уставилась на мальчика.
– Что? Из толбута?
Она окинула его взглядом, и удивление ее возросло.
– Но ведь ты совсем мальчик! Сколько тебе лет?
– Четырнадцать.
Она отошла в сторону, чтобы на Александера упал свет, и стала пристально его рассматривать.
– Ммм… Что тебе нужно и как тебя зовут?
– Я Аласдар… Аласдар Ду. Мне нужна одежда… ну, чтобы согреться. И кусок хлеба тоже, если можно. Но сверх этого – ничего, клянусь вам!
– Ты один?
– Да.
Она обшарила глазами каждый угол кладовой, желая убедиться, что он не обманывает. Потом устремила взгляд своих черных глаз на него и довольно-таки долго раздумывала. Решив, что она колеблется, Александер мысленно приготовился к тому, что она закричит и он снова окажется в тюрьме. Нет! Только не это! Добром он не дастся. Лучше пусть его забьют до смерти, чем возвращаться туда!
– Ты и правда синий от холода! Для начала надо тебя хорошенько отмыть в теплой воде, потом получишь чистые вещи. Думаю, у меня найдется что-нибудь из одежды. И только потом я тебя покормлю!
Александер пошатнулся. От волнения у него перехватило дыхание и по щеке скатилась слеза радости, оставив соленый привкус на его потрескавшихся губах.
В очаге ярко горел огонь. Тени танцевали на исхудалом лице Александера, но он упрямо не открывал
