подохнет в куче навоза вместе со своей… со своей любовницей! Пусть только попробует явиться в этот дом!
Огонь в очаге освещал искаженное ненавистью лицо несчастной. Она умолкла и сидела не шевелясь. Книга так и осталась лежать у нее на коленях. Александер решил, что лучше оставить ее в покое. К этой грустной истории он не имел никакого отношения. Он медленно отступил в темноту и, в последний раз оглянувшись на Аннабель Фрейзер, прошел по коридору и поднялся по лестнице в комнату Конни.
Он был слишком взволнован, чтобы заснуть, и долго, пока не забрезжил рассвет, обдумывал собственное положение. Только теперь он осознал, сколько горя доставило матери известие о его гибели. И матери, и сестре Мэри… Как он мог оставить их в неведении? Чем он лучше Уильяма Фрейзера, которого еще недавно безутешная супруга оплакивала, а теперь называет мерзавцем? Александеру было очень стыдно. Думая только о тяготах своей жизни, он забыл о тех, кто его любил.
Пришло время принять решение. Александер знал, что нужно делать, но как быть с Конни? Он съездит в Гленко и вернется – вот что он сделает! С этой мыслью юноша уснул. Разбудил его несколько часов спустя чей-то крик. Сначала Александеру показалось, что это было во сне.
Крик прозвучал снова. Он сел в постели и закашлялся – в комнате было полно дыма. Пожар! Дом горит!
– Конни! – Александер принялся тормошить спящую девушку.
Та пробормотала что-то и медленно открыла глаза.
Дым проник ей в легкие, и Конни закашлялась. Испуганными слезящимися глазами она посмотрела на дверь, за которой слышалось глухое потрескивание, не оставлявшее сомнений в том, что происходило в доме.
– Миссис Фрейзер! Пожар! Она там, внизу! Аласдар!
– Скорее, Конни, одевайся!
Он выбрался в черный от дыма коридор и спустился на первый этаж. Здесь жар был настолько сильным, что у него начали тлеть ресницы и волоски на руках. Пробраться в кухню не представлялось возможным, но с того места, где он стоял, была видна часть помещения. Страшное зрелище предстало его глазам: Аннабель Фрейзер, а вернее то, что от нее осталось, висела на веревке, словно огромный окорок, предназначенный для копчения. Огонь, понемногу пожиравший лестницу, уже подобрался и к бедняжке. Было ясно, что хозяйке уже ничем не поможешь, но и спастись через первый этаж им с Конни не удастся.
Зарывшись носом в рубашку, Александер вернулся в спальню, где его ждала Конни. Дым лез в нос и рот, обжигал глаза. Юноша остановился, чтобы перевести дух и откашляться. Воздуха не хватало, перед глазами стояла пелена. Передвигаясь на ощупь в задымленном коридоре, он сумел в конце концов найти дверь спальни. Он задыхался.
– Сюда, Конни! – крикнул он, распахнув дверь.
В тот момент, когда девушка подбежала к двери, дом покачнулся от взрыва, разрушившего лестницу и частично – коридор. Оглушенный, он открыл глаза, пытаясь понять, что произошло. Куски тлеющего дерева падали вокруг, раскаленный воздух обжигал ему лицо.
– Конни! Конни!
Александер на корточках проник в комнату и стал осматриваться.
