публичного и культурного потребления. Он входит в число обязательных объектов для посещения в рамках экскурсионных программ и занесен в путеводители по историческому центру Москвы. Близлежащие точки питания и торговли (многочисленные кафе и торговые центы) делают публичное пространство Александровского сада насыщенным и многолюдным, предоставляя возможность разнообразной публике «потреблять» и «усваивать» историческое наследие центра столицы.
Расстрел семьи Романовых как травматический опыт прошлого: репрезентация в российской периодике 1991–2013 гг
Анастасия Выскубина, Виктория Казьмина. Национальный исследовательский университет
Высшая школа экономики
Говоря о травматическом опыте в отношении российской истории, исследователи обычно имеют в виду события, связанные со сталинским периодом и распадом СССР. Однако мы считаем, что одной из тем, требующих более детального изучения в рамках исследования проблем памяти и культурной травмы, может быть расстрел семьи Романовых, произошедший в ночь с 16 на 17 июля 1918 г.
В XX в. уже существовало восприятие последнего русского царя как сакральной жертвы революции (и шире – советского режима), получившее развитие в почитании Николая II как мученика (такой статус семья Романовых имела в Русской Зарубежной церкви с 1981 г.). В 2000-х гг. юридические и религиозные аспекты культа Романовых были легитимированы РПЦ и актами официальной реабилитации. Эти процедуры обозначили не только воссоединение между советским и дореволюционным периодами российской истории, но и актуализировали символическое значение фигуры Николая II в массмедиа.
Серьезных попыток осмыслить расстрел царской семьи сейчас, по-видимому, нет. Большинство популярных книг либо дают подробную хронологию, либо занимаются созданием сентиментализированных (и, как правило, антисемитских) мифов. Академическое описание интересующей нас проблемы удалось найти только в одном из номеров журнала «Неприкосновенный запас» (№ 6 за 2000 г.). Этому событию посвящен раздел «Мифы и легенды», который состоит из трех статей, посвященных возрождению монархической риторики в политической и культурной сферах. В этих статьях память о Николае II и его семье рассматривается в качестве сконструированных по определенным «жанровым» правилам нарративов.
Эти нарративы связаны с процессом формирования «имперского мироощущения». Илья Герасимов описывает эту тенденцию на примере анализа фильма Н. Михалкова «Сибирский цирюльник»:
«СЦ [Сибирский цирюльник] в наиболее чистом виде отразил как раз не прикрытый сиюминутной политической конъюнктурой процесс кристаллизации нового имперского мифа в обществе. Именно тщательное и любовное изображение в этом фильме summum imperium и законченность космогонии (четкая моральная иерархия накладывается на определенную политическую и даже геополитическую систему) позволяют говорить о СЦ как о выражении нового имперского
