не слишком внимательно слушал, но когда Джек сделал паузу, наш немец вдруг заявляет:
– Похоже, вы придаете этому боксу слишком большое значение. Ну да, достаточно любопытно глядеть, как двое простолюдинов молотят друг кулаками, но разве со временем это не надоедает? Ну раз, ну два, можно и посмотреть, но не сомневаюсь, что люди образованные и благородные презирают этот спорт.
За столом раздался ропот.
– Вы этого не понимаете, потому что вы иностранец, – говорит Спиди. – Это развлечение наше, английское. Вот в Германии, судя по вашим рассказам, парни дерутся друг с другом на дуэли вовсе без намерения убить, а только чтобы разукрасить шрамами свои лица. Мы, англичане, позвольте заметить, тоже не видим в этом особого смысла.
– Шлагер[18] одаряет мужчину почетными шрамами, – говорит Бисмарк. – А что за честь в том, чтобы побить противника кулаками? Кроме того, наши дуэли только для джентльменов.
– Что касается этого, минхер[19], – улыбается Галли, – то в нашей стране джентльмены не стыдятся пускать в ход кулаки. Я разбогател бы, плати мне гинею за каждую дворянскую башку, которую я угостил своим прямым левой.
– Моя всегда в твоем распоряжении, Джек, – восклицает Конингем.
– Но упражнения со шлагером относятся к воинскому искусству, – продолжает гнуть свое Бисмарк, пристукнув кулаком по столу.
Эге, смекаю я, ну и дела. Неужто наш прусский друг выпил больше обычного? Выпивоха он был знатный, должен признать, но, видно, в тот вечер что-то пошло не так.
– Если вам кажется, дружище, что в боксе не требуется искусства, тот тут вы попали пальцем в небо, – говорит один из гостей, угрюмый гвардеец по имени Споттсвуд. – Разве вы сегодня не видели, как Уорд сделал отбивную из парня, который на три стоуна тяжелее его самого?
– А, этот ваш Уорд силен и быстр, – кивает Бисмарк. – Но скорость и сила – вот и все, что нужно. Я не заметил ни грана искусства в этой драке.
И он допил до дна свой бокал, словно подводя черту этому спору.
– Ну, сэр, – говорит с улыбкой старина Джек, – искусства там немало, можете поверить мне на слово. Вы не видели, потому что не знали, как смотреть, так же как я не понял бы, в чем соль этих ваших шлаг-бах-маг… или как там их называют.
– Еще бы, – кивает Бисмарк. – Вы бы точно не поняли.
И что-то в его голосе заставило Галли пристально посмотреть на немца, хоть он и не произнес ни слова. Тут Том Персевал, чувствуя, что не миновать беды, если не поменять тему разговора, начал толковать про охоту, но я-то разглядел шанс окунуть этого надутого пруссака, и вмешался.
– Вы, возможно, полагаете, что боксировать – это просто? – говорю я Бисмарку. – А вот сами вы смогли бы устоять в схватке?
Он пристально посмотрел на меня через стол.
– Против одного из тех деревенщин? – говорит наконец. – Приличествует ли джентльмену касаться
Шлагер – рапира с большой гардой, использовавшаяся в Германии для студенческих дуэлей.
Минхер
