остальных авторов, то они, в большинстве уже располагающие своими сборниками, производят спокойное впечатление: стихи и стихи, проза и проза, есть самые злободневные приметы времени.
Эх, господа, не надо составлять по злободневности: реку по пене не определяют!
Особо хочется сказать о том, что и в рамках скромного сборника впечатляет как подлинное искусство. Я говорю прежде всего о стихах Ореста Высотского (1913—1992), который являлся сыном поэта Н.С.Гумилева, и художниках Владимире Иванове и Александре Фойницком.
Об Оресте Высотском известно гораздо меньше, чем о другом сыне Н.С.Гумилева – Льве. Но, видно, талант может передаваться и через гены. Орест Николаевич родился в Москве, закончил лесотехническую академию, жил и работал в Тирасполе, печатался в периодике, в молдавских и приднестровских литературных сборниках. Суровые, мрачные, торжественные строфы резко контрастируют с настроениями той эпохи. Невольно думаешь: если он так чувствовал, то как же он жил?
Мы рвемся, точно пленные орлы,
Через законы физики Ньютона
Туда, в непостигаемый простор,
Где нету сил земного притяженья
И где среди больших-больших озер
Нас ждет действительное пробужденье.
Это из стихотворенья «Мелькают зданья, фонари, мосты» с посвящением сводному брату Льву.
Хороши воспроизведенные в приложении иллюстрации с картин А. Фойницкого – прозрачные, текучие, как бы омытые дождем акварели «Тирасполь. Покровская улица» и «Комната художника». Новые – 2004 года – фотографические работы В. Иванова, холсты Михаила Руденко и Виктора Радованова воспевают красоту этого южного края.
6. Инкрустации. Заметки десять лет спустя
Десять лет назад во Владимире вышла эта книга – «Узкий круг» Вадима Забабашкина. Самолюбие критика было уязвлено: не мог я определить эти стихи. Не мог – и всё. Что это? С одной стороны, сатира, ирония, есть посвящения И. Иртеньеву и, следовательно, налицо направление – школа иронистов. И тогда об этом надо иронически же и писать. Вроде этого: «Узок круг революционеров-декабристов, страшно далеки они от народа». С другой стороны: хотя ирония, юмор, сатира – основной фон этой небольшой книжки, к тому, что пишут в «Крокодил», на 16 полосу «Литературной газеты» или даже в журнал «Магазин» Жванецкого, э т о никак не сведешь. Потому что это поэзия, а там, в общем, зубоскальство.
И вот я над феноменом Вадима Забабашкина бился несколько месяцев. А когда меня чем-нибудь озадачат, я пытаюсь докопаться до сути.
***
Хотя весна вокруг кипела,
Семенов шел с работы хмурый.
Лежал бычок, почти что белый,
У свежевыкрашенной урны
В этом стихотворении, как и в некоторых других, читатель
