style="font-size:15px;"> – Правильно, правильно! – похвалил Саламатин.
– Да прекратите уже всю эту чушь, – толкнул его в бок Точило, – идём.
– А ты—то постыдился бы, – заметила на это одна из бабушек, – великий человек у тебя гостит, а ты у него уму—разуму так и не научился. Дальше собственного носа не видишь, не понимаешь, что в мире происходит.
– Да, – подхватила вторая, – что с него взять, шалопай, ветер в голове… ну ничего, вот придут белорусы, тогда…
Юрий не стал слушать дальше; он осторожно, но твёрдо взял Саламатина за локоть и пошёл прочь, увлекая его за собой.
– А вот стиральный порошок подорожал, – Наталья, посмотрев вслед Артуру и Юрию, снова заговорила со своей знакомой, – как ты думаешь, тоже белорусы гадят?
– Они, они, кто же ещё… вот и пенсию урезают… скоро, ой, скоро уже начнётся…
Глава 8
…Рядом с вокзалом было, как всегда, шумно. Потоки людей вливались в массивное зелёное здание, распадались на ручейки и растекались по этажам, платформам, перронам и переходам.
Здесь, на этом тесном пространстве между путями и привокзальной площадью, встречались и странники ожидающие, и грядущие, и вновь пришедшие, преисполненные желанием поскорее вырваться с вокзала и закончить своё путешествие в теплой, нешатающейся постели.
К великой радости Артура, внешне вокзал был точно таким же как и в будущем; только отделка изнутри была совершено другой. Все стены были оккупированы мелкими киосками с неоправданно высокими ценами и низким качеством товара. Но Артура это не смутило. Он тщательно осматривал прилавки с товарами, прижимаясь лицом к грязному стеклу.
…Раздались гудки. Вдали появился свистящий и пыхтящий, похожий на старого гиппопотама, локомотив; он приближался всё ближе и ближе, увлекая за собой вереницу синих вагонов.
Вот что—то засвистело и заскрипело; колёса прекратили вертеться и с визгом впились в рельсы. Поезд замер на месте. Ещё через пару минут открылись двери вагонов, и на перрон спустились проводники и проводницы в тёмно—синей белорусской униформе.
…Молодой проводник Иващенко, студент—заочник из Гомеля, переминался с ноги на ногу перед своим вагоном, постукивая пальцами по его синей обшивке, холодной и сырой. Насидевшись в душном купе, он жадно вдыхал пропахший дождём, жареными пирожками и мазутом вокзальный воздух и, позёвывая – ночью, благодаря замечательным рабочим качествам напарника, поспать толком не пришлось – поджидал своих пассажиров.
Вскоре внимание проводника привлекли двое, явно направляющиеся к его вагону.
Один из них, высокий, черноволосый, в пиджаке и шляпе—канотье – проще говоря, Артур Саламатин, размахивал руками и строил полные пафоса рожи, что—то внушая своему спутнику; второй, пониже ростом и в куртке, то есть – какая неожиданность! – Юрий Точило, – рассеяно слушал первого,
