глазки. «Спать охота. Может никуда не идти? – задумалась. – Но придется».
– Сегодня лягу пораньше, – сказала в пространство кончиками губ.
Девочка встала с кровати, подошла к зеркалу, любуясь своей новой синей пижамой, и заулыбалась. Как же Нина любила синий цвет! Стены в её спальне были синими, деревянная мебель – белой с синей окантовкой, ковёр на деревянном полу – синим с белыми ромашками. Диванчик в другом углу спальни – тоже синий. Выйдя из комнаты, девочка направилась в ванную. Мышкой тихо проскользнула по коридору. Открыла дверь и отвернула лицо, сказав:
– Папа, в вашей с мамой спальне есть туалет. Зачем пришел сюда?
– Ниночка, немедленно выхожу, – сказал отец, вытирая руки.
Но дочь уже хлопнула дверью, за которой послышался оправдывающийся голос:
– Там было занято!
До её ума никак не доходило, почему в доме три ванные комнаты, а у неё в спальне строители не додули? Как не справедливо!
Когда папа вышел, Нина спросила:
– Почему в моей комнате нет ванной?
– Сколько раз ты еще будешь спрашивать?
Он обнял дочку. Но та вырвалась из объятий и вошла в ванную, закрыв за собой дверь. Провела утренний туалет и вернулась в свою комнату. Там надела синее платье в белый горошек, которое приготовила ещё вчера. Стала у зеркала и распустила косу, что мама на ночь заплела. Улыбнувшись отражению, девочка побежала вниз в своих любимых белых босоножках.
Спустившись по лестнице, Нина повернула налево и вошла в зал, самую большую комнату в доме, где всю обстановку создавали белые кожаные диваны, журнальный столик и телевизор. Стены отдавали золотым оттенком. Слева в большом горшке в гордом одиночестве жила китайская роза. В зале было две широкие двери. Одна из них вела в коридор, откуда вошла Нина, и периодически закрывалась, если было надо. Другая – соединяла со столовой и никогда не закрывалась. По крайней мере, Нина не помнила, чтоб её кто-то запер. С обеих сторон дверей стояли скульптуры каких-то женщин и мужчин. Нина проскользнула через большую комнату и оказалась в столовой. Там посреди комнаты «царствовал» длинный деревянный стол на восемь персон и деревянные стулья. За ними располагался диван. Столовая комната плавно переходила в кухню, если повернуть направо. Между столовой и кухней вообще не было ни двери, ни стены, только две колоны. Вместе они составляли огромную комнату.
– Миленькая, куда так рано нарядилась? – бросила через плечо мама, стоявшая у плиты.
– Семь двадцать, не так уж и рано, – оправдывалась Нина. – Хочу хлопья с шоколадными шариками и молоком.
– Сейчас я поставлю молоко кипятить, – ответила мама и зачем-то полезла в холодильник.
Нина села на диван и включила телевизор.
– Смотри, чтоб кофе не выбежал, – напомнил папа, уткнувшись в газету. Он сидел за столом и пил чай. Похоже, уже позавтракал. Нина посмотрела на плиту, а там стояла турка.
– Я
