Ларций, что следует мыслить масштабно, с перспективой. Мы с тобой – для неопровержимости обвинения, императрица, пара-тройка богачей, обладающих стомиллионными состояниями, – для его основательности. Чувствуешь размах? А какой доход в казну! Скажи, ты пришел ко мне, чтобы уговорить меня, как и Секста Фронтина и Кореллия Руфа, присоединиться к вашему заговору?
Лонг даже отшатнулся:
– У меня и в мыслях не было, Секунд!
– Об этом знаем я и ты, а вот что наплетет императору Регул, судить не берусь.
– Выходит, своим посещением я навлек на твой дом беду? – спросил Ларций.
– Навестил ты, дорогой Ларций, меня или нет, это не имеет значения. Если нам в компании с императрицей и префектами претория суждено попасть на плаху, ни ты, ни я в этом не будем виноваты. Императрица – да, ее поведение вышло за все допустимые рамки. Говорят, она заперла трагика Париса в своей спальне на ключ и не выпускает его даже по малой нужде. Возможно, это от страха.
Ларций пропустил шутку мимо ушей.
– Выходит, – начал допытываться он, – нам только и остается сидеть и ждать, пока нас зарежут как жертвенных ягнят?
Плиний рассмеялся:
– Вот ты и проявил свою преступную сущность, Ларций! Прав был Регул, утверждая в сенате, что яблоко от яблони недалеко падает.
– Полагаешь, что поймал меня на слове?
– Я ничего не полагаю, Ларций. Я просто обращаю твое внимание, что задавать такие вопросы нынче очень небезопасно. Но, по сути, ты мыслишь в верном направлении…
Вновь тишина. Ларций глотнул приятный напиток, называемый калдой,[17] бросил взгляд на красивую, изготовленную в далеком Китае чашку, затем поставил ее на стол.
– Если я мог бы помочь?..
– Чем ты можешь помочь, Ларций, если сам висишь на волоске.
– Сколько же я буду висеть?
– До наступления зимы точно. Позволят боги, нить может оборваться и раньше. Скорее всего, в середине сентября. Дальше висеть всем нам уже нет никакой возможности.
Глава 3
Плиний как в воду смотрел – 18 сентября 96 года император Цезарь Домициан Август был зарезан в собственных комнатах. Спальник Парфений остановил императора, когда тот собрался в баню, – доложил, что его хочет видеть какой-то человек, у которого есть сообщение чрезвычайной важности. Этим человеком оказался управляющий Домициллы Стефан, в тот момент находившийся под судом за растрату.
Во избежание подозрений он притворился, что у него болит рука, и несколько дней подряд обматывал ее шерстяной повязкой. К назначенному часу он спрятал под нею особым способом изготовленный кинжал. Увидев императора, Стефан подал ему записку и заявил, что это список предателей, намеревающихся убить «божественного цезаря». Пока Домициан просматривал список, Стефан ударил его кинжалом в пах. Говорят, Домициан отчаянно боролся за жизнь, но
Вино, разбавленное ледяной водой, смешанной с медом и пряностями.
