по ДКР в «Летописи революции» X. Мышкиса, помимо всего прочего этот съезд «должен был решить вопрос об организации республики» – Донецко-Криворожской республики[225].
Как выяснилось с первых же минут заседания донецкого съезда, он был нелегитимным. По регламенту, утвержденному II съездом, он должен был бы считаться правомочным, если бы на нем присутствовало более половины Советов области. Из 140 же Советов было представлено лишь 46. Однако ввиду экстренности созыва и чрезвычайных обстоятельств, как это было общепринято в те смутные дни, большинством в 46 голосов против 18 съезд сам себя провозгласил правомочным. После этого решения был заслушан представитель «Киевского краевого съезда Советов», который рассказал о причинах приезда делегатов в Харьков и предложил донецкому съезду «объединиться для совместного обсуждения политических вопросов». Не совсем легитимный донецкий съезд большинством 43 против 11 голосов согласился с этим предложением и решил проводить совместные заседания с не совсем легитимным киевским съездом Советов[226]. Что не помешало советским пропагандистам на протяжении десятилетий считать это историческим моментом создания Украинской Советской Социалистической Республики.
Но стоит особо отметить, что III съезд Донецко-Криворожского бассейна не прекратил на этом свою работу. Как отмечает Бош, делегаты обоих съездов «приняли постановление, всеми голосами против меньшевиков, объединить работу съездов и устраивать в утренние часы заседания областного съезда по вопросам нужд области, а в вечерние – заседания Всеукраинского съезда Советов». При этом киевляне периодически слышали от харьковцев одергивания: «Не вмешивайтесь вы в наши дела!»[227] Областной съезд, несмотря на такой график, умудрился даже избрать новое руководство области, заменив на посту председателя облсовета эсера Л. Голубовского на большевика Б. Магидова.
По словам Бош, категорическими противниками слияния съездов выступили харьковские меньшевики, предлагавшие вообще вопрос отношений с Украиной и Центральной Радой не обсуждать, а ограничиться принятием «постановления, которым Донецко-Криворожская область объявляет себя автономной областью, независимой ни от украинской центральной власти, ни от российской», а Харьковский Совет считать «высшим органом власти в области». По ее словам, во время дебатов на съезде мнении харьковцев разделились: «Часть товарищей поверила информации радовцев; находила, что раз уже все Советы Украины признали Центральную Раду, то Харькову приходится только присоединиться; другие считали это мнение совершенно неприемлемым и высказывались за присоединение Донецко-Криворожской области, в которую входит и Харьков, к России»[228].
Скрыпник позже «вспоминал», что «во время первого съезда велось немало споров среди представителей донецких об объединении обоих съездов и звучали далеко не одинокие голоса о том, что рабочие Донбасса не считают
Матеріали та документи про Донецько-Криворізьку республіку, с. 246.
Борьба за власть Советов в Донбассе, с. 246–247.
