походил на грязное пятно на фоне мундиров, лосин и золота эполет своей свиты. Настроение у него было дурным. Он вовсе не желал ехать куда-то, было бы разумнее отдохнуть после обеда, тем более, что он слегка переел и выпил лишний бокал вина. Но звание императора требовало отречения от простых человеческих чувств. Следовало сказать детям что-нибудь любезное и возвышенное – тем более, что большинство из них через несколько лет пойдут за него умирать.
В первом ряду стоял мальчик лет десяти. Ростом уже почти перегнал низкорослого Бонапарта. Щеки у него были румяными, глаза – голубыми, пухлые губы слегка подрагивали от волнения – он видел перед собой императора Франции и покорителя Европы. Ямочка на детском подбородке внезапно напомнила Наполеону его самого. Каждое утро, когда его брили, он старался смотреть в зеркало именно на подбородок – потому что сия часть лица меньше всего изменилась с того момента, когда император был молод – и полон надежд. Старые надежды сбылись, а новые не появлялись – или были столь несбыточны, что император сам пугался своих мечтаний.
Наполеон подошел к мальчику:
– Как вас зовут, дитя мое?
– Серж, сир, – Сергею очень хотелось уклониться от короткопалой руки, затянутой в лайковую перчатку, не чувствовать на своей щеке несвежего дыхания взрослого чужого человека, хотя это был не просто человек – а император.
Наполеон погладил Сергея по голове, приподнял за подбородок с приятной ямочкой, дружески похлопал по румяной щеке.
– Как похож, – задумчиво произнес он, – я в детстве был таким же… Кто скажет, что это не мой сын?
Свита и педагоги почтительно рассмеялись. Сергей покраснел. Император принял сие за восторг. На самом деле мальчик не испытывал ничего, кроме смущения и физического отвращения к этому низкорослому человеку. Впрочем, император тоже лукавил – в детстве он нисколько не походил на Сергея. Он был маленьким, хилым мальчишкой и его вечно обижали более сильные и крупные сверстники. В душе его тогда было одно желание – вырастить и отомстить им всем.
Он отомстил. Но так и не вырос. 10-летний Сергей был всего на вершок ниже императора Франции.
Император произнес краткую речь, вызвавшую слезы восторга на глазах некоторых учеников и уехал, мечтая лишь об отдыхе и стакане зельцерской воды.
Возбуждение, вызванное визитом, улеглось нескоро. Соученики окружили Сергея и дразнили его «сыном императора», на что он только пожимал плечами и терпеливо объяснял, что он прекрасно знает кто его отец.
– Чей ты сын – никому неизвестно, – издевательски произнес старший ученик пансиона, лоботряс и насмешник Анри, – наш император любит женщин, а твоя матушка – очаровательна…
Анри сделал гнусный жест и засмеялся: остальные мальчишки дружно подхватили его смех.
Не дожидаясь пока стихнет издевательский гогот, Сергей бросился на Анри, собираясь дать ему пощечину.
