ребенка.
Вайгар инстинктивно дернулся, но заставил себя остановиться. Пусть делает, что хочет! К его удивлению, малыш с радостным визгом шлепнулся на пол и тут же отскочил от него, как мяч. Потом еще раз. А потом встал на ножки и самостоятельно поковылял к лестнице, явно намереваясь все-таки получить на этот раз удовольствие от полноценного падения с самого верха. Вайгар не смотрел на Кинари, чувствуя себя полным кретином. Те места на его руках и теле, куда его пинало маленькое исчадие, невыносимо горели и чесались.
– Простите, – сказала Кинари, почувствовав, что переборщила. – Давайте я посмотрю, что вы с собой сделали!
– Не надо! – Вайгар был зол и на себя, и на нее как никогда в жизни. Он развернулся, чтобы уйти, но она удержала его за рукав.
– Простите, – повторила она уже намного мягче и с такими просительными нотками в голосе, что ее мужу стало вдруг очень трудно сопротивляться. – Я просто дура. В самом деле, откуда вы могли это знать?
Самым приятным для Вайгара во всем этом было то, что она действительно раскаивалась, и именно от этого он растаял, растекся лужицей, как кусочек льда перед печкой. Он замер, не зная, что сказать, и боясь спугнуть ее неосторожным жестом или словом. Она взяла его руку, повернула ладонью вверх и ахнула. Да, ожоги были действительно не слабые. Не тратя времени на разговоры, она потянула его за собой в больничное крыло лечиться, а он шел за ней, как пес за хозяйкой, и сильно надеялся, что, может, она не сразу вылечит эти благословенные ожоги. Если есть на свете хоть какая-нибудь справедливость, она продолжит лечение завтра.
В больничном крыле было тихо и безлюдно. Навстречу Кинари и Вайгару попадались только редкие Тенги, одетые в традиционные балахоны целителей. Шаги гулко отдавались эхом в длинном пустом коридоре. «Похоже, что Тенги благополучно вылечили всех больных в Нарге!» – усмехнулся про себя Вайгар, пытаясь отвлечься от нескромных мыслей, навеянных на него прикосновениями жены.
– Это отделение для гайров, – как будто подслушав, о чем он думает, пояснила Кинари. – Поэтому здесь так пусто.
– А что, бывает, что оно заполняется?
Кинари улыбнулась.
– Вы же знаете, какие несдержанные у нас Ценги! Когда они начинают выяснять с кем-то отношения... Все ожоговое отделение на ушах стоит. Нет, Крэйги, конечно, тоже несдержанные, но после них обычно остается мало тех, кого можно вылечить.
Это Вайгар очень хорошо понимал. Крэйги были ребята серьезные.
– А людей у нас лечат вон там. – Кинари махнула рукой направо. – Там всегда полно народу. К нам приходят со всего Нерхаша. Дешэ не очень охотно занимаются людьми, даже своими трангарцами.
– Значит, Тенги работают все время? – удивился Вайгар. Они как-то не производили такого впечатления.
– Почему все? У нас есть график дежурств. Это очень удобно.
– И вы тоже... дежурите?
– Ну да, – пожала плечами Кинари. – Только я сама
