системой, костями, да вообще со всеми органами. Ибо Титов еще вчера вдруг понял, что здоров. Совсем. И следы тяжелого ранения пропали. Сейчас его тело напоминало еще слабоватый, еще вялый, но готовый к работе механизм.
Нет, ребята, тут что-то не так! Какая бы ни была продвинутая медицина в начале двадцать первого века, какие бы чудо-препараты не придумали, какие бы процедуры не создали, нет таких лекарств, способных вернуть человеку молодость. Ну пусть пока не молодость, но все же. Из зеркала на Титова смотрел здоровый мужик лет пятидесяти.
До сих пор Титов не спешил с выводами, да и вообще не забивал голову такими вопросами. Наслаждался здоровьем и прилежно выполнял все указания врачей. Но сегодня он позволил себе задуматься.
Повод был прост до смешного и банален до жути. Сегодня генерал вдруг обратил внимание на свою медсестру. На Тоню.
Вообще-то она не Тоня. Титов неделю назад позвал ее, что-то надо было, а девушка отозвалась не сразу. Мелочь, ерунда. Но генерал-контрразведчик отметил эту заминку. Не тогда отметил, а сегодня. Вспомнил, проанализировал. А вот вывод сделать не смог. Слишком мало исходных данных.
Да, а на Тоню он сегодня посмотрел вполне определенно. Ибо эта чертовка оказалась хороша собой. Глаза серые, волосы светлые, черты лица тонкие, правильные. Грудь высокая, шея тонкая, ноги стройные, талия узкая. Конфетка.
И вот эта конфетка сегодня вдруг взволновала генерала. Когда, чуть изогнувшись, ставила на стол поднос с завтраком, когда присела рядом, а короткий халатик обнажил бедра. И почувствовал Титов, что просто хочет ее.
А потом почувствовал, что его организм среагировал на девчонку, как в молодости. Это стало последней каплей.
Если его тело восстановилось до такой степени, что способно реагировать на женщин, то… То этот пансионат со всеми врачами, медсестрами, аппаратурой и прочим – далеко не простое учреждение. Очень не простое.
У генерала вдруг заработали старые рефлексы: узнать неизвестное, добыть информацию, отыскать ответ на вопрос.
Мозг, получивший изрядную подпитку, заработал на всю катушку. Пошел вскачь, как рысак после долгого простоя.
Других пациентов пансионата он видел каждый день. Со всеми успел познакомиться. Кое с кем поговорить. Но это были разговоры на общие темы. Вспоминали прошлое, болтали ни о чем. Пожалуй, начать поиск истины следовало с расспросов ветеранов.
– Знаете, что-то челюсть ломит. И десны как горят. Последние зубы шатаются. Их всего-то три родных, – жаловался врачу Виктор Анатольевич Баскаков. Когда-то бравый десантник, а сейчас восьмидесятисемилетний старик.
Хотя уже и не старик. Прогулки, физические нагрузки, многочисленные процедуры вроде бы вернули ему здоровье и силы. Но вот с утра как назло заболели зубы и челюсть. Неприятное дело.
– Понятно, – протянул молодой врач. – А как общее самочувствие? Не знобит, голова не кружится?
Баскаков помолчал, прислушиваясь к ощущениям, неуверенно проговорил:
– Да
