спланировав, она без затруднений приземляется на обе ноги, хватается за перила и, свесившись с них на животе, начинает вглядываться в пейзаж внизу. Розовые, маленькие, как игрушки, кораблики парят среди молочного тумана, и повсюду мелькают желтые огоньки.
– Что это значит, Падиф? – спрашивает она – слова ее эхом повторяются в пустоте.
– Падиф? – она касается его локтя.
Юноша поворачивается к ней. Два ослепительных, пронзающих голубых глаза упираются в нее презрением. Она в ужасе отшатывается от этого человека, а тот, хищно оскалив зубы, смеется жесткими звуками.
– Это мой подарок тебе! – бросает он ей в лицо и скидывает ее с площадки. Бесцветная пелена окутывает ее, а сердце стучит быстро и сильно!
Она открыла глаза и часто задышала. Ей потребовалось какое-то время, чтобы осознать, что она в пещере. Сердце колотится в груди. Она прокручивает в голове сон, убеждая себя, что это неправда, и стук в ее грудной клетке понемногу стихает.
Впервые за долгое время она проснулась не от грома неизвестного голоса в голове, а от обычного кошмара, хотя, конечно, второй вариант не многим предпочтительнее первого.
Шорох раздался у входа, и на пороге возник Падиф – в волосах его и на плечах блестели снежинки, а сапоги покрыл иней. Он отряхнулся от снега, прошел к кострищу, свалил там какую-то тушку и начал разжигать костер.
Несколько минут она беззвучно следила за его действиями, не желая проявлять признаков бодрствования. Даже не двигаясь, она ощущала, как горячая кровь пульсирует в ранах – чувство такое же, словно она слушает вибрацию страйлковой платформы в ожидании поезда.
Но притворяться спящей было бессмысленно. Он знал, что она не спит. Энди медленно поднялась и села напротив Падифа у костровища.
– Ну что там у тебя? – спросил он, разрезая мясо и бросая его в котел с водой.
– Да все так же, – перевела дыхание она, – Много ли изменится за два дня?
– Сегодня отличный день! – воскликнул он и, подняв голову, окинул Энди придирчивым взором, – Снег припорошил землю, а воздух свеж и чист, причем солнце сокрыто за тучами.
– К чему это ты говоришь? – насторожилась девушка.
– Неужели нельзя просто поговорить о погоде? – фальшиво возмутился Падиф и улыбнулся.
– Неа, – только покачала головой она.
Юноша рассмеялся и объявил ей, что они снова будут упражняться с лошадьми. Она застонала, но не смогла переубедить Падифа.
– Квален, – с чувством обратился он к ней, – Многие травмы остаются на всю жизнь, и не только физические. Люди страдают от ущерба, нанесенного их разуму гораздо сильнее, чем от телесного, ибо боль тела – проходящее явление, и последствия подобных травм всегда можно исправить…
– Ага, я думаю, новую руку или ногу мне никто не пришьет, – грубо прервала она, но Падиф повелительно вскинул вверх палец.
