к дурачествам и розыгрышам актеров. Но здесь было что-то другое. Она это сразу почувствовала, потому что зеркало вдруг выскользнуло из её рук и разбилось на мелкие кусочки, оповещая об уже случившейся беде и предстоящих незапланированных расходах.
Оказалось, что классик не случайно зашел именно в бухгалтерию. Он принес туда заявление с требованием оплатить причитающийся ему гонорар – восемь процентов от каждого сбора, за все спектакли. Вот так фокус!
Оставив остолбеневшую и в полном недоумении бухгалтершу, но, не пожав ей руку, он стремительно вышел, гремя бронзовыми ботинками, и сразу направился в адвокатскую контору, к очень известному адвокату и с его профессиональной помощью, написал подробное завещание на всех своих детей.
Искушенный читатель спросит: «Какие дети? При чем тут дети? У Антона Павловича Чехова не было детей!»
Да, не было. Но он захотел, чтобы они появились!
Не теряя зря времени, он прямо от адвоката поспешил в перинатальный центр. Нашел нужную лабораторию, сдал материал, как положено, и отправился срочно искать суррогатную мать.
И довольно быстро отыскал ее – среди своих же коллег – врачей, – симпатичную, крепенькую докторшу, отдаленно напоминающую Ольгу Леонардовну Книппер-Чехову. Но на ней было не длинное платье с висящим медальоном, как на супруге Чехова, а брюки да медицинский халатик. И разговор, на заданную классиком тему, между ними был не любовно-сахарный, а сугубо деловой и медицинский с использованием латыни в нужных местах.
Когда все проблемы с потомством были решены, бронзовый классик вздохнул с удовлетворением глубоко от того, что все дела переделал, да и зашагал твердой поступью обратно к себе, в Камергерский переулок и встал там на свой гранитный постамент.
С той поры, забоялись режиссеры ставить пьесы А. П. Чехова, опасаясь прихода бронзового гостя.
Примечание:
Памятник А. П. Чехову
Материал – бронза
Постамент – гранит
Воспоминания старого разведчика
Старый седой заяц, одетый в собственный мех, а сверху ещё мягкий махровый халат, садиться к письменному столу писать воспоминания.
Стучит лапами по клавиатуре, остановиться не может, столько накопилось внутри – надо дать выход.
В разведку попал не случайно – отбирали строго, отсеивали жестоко. Взяли сразу. Мужской шарм – раз, уши – локаторы – два, глаза всегда косые и никогда не пьянеет.
Равномерно стучат лапы по клавиатуре в такт горячему сердцу, а холодный ум уж сам подсказывает, о чем писать, а о чём – нет, так сказать, внутренний цензор.
Тогда ещё обратились к руководству по поводу воспоминаний – о чём можно писать, о чём нельзя.
– Про города, про достопримечательности можно?
– Это пишите. На это запрета нет.
– А про еду? Секреты приготовления пищи?
– Можно.
– А про обычаи народов
