кто и на какое расстояние отходил, не задавалось ли на остановке дополнительных вопросов и т. п. Доверия ни к кому из приезжих: ни коммунистам, ни антифашистам. Это ты у себя на родине, может быть, антифашист, а у нас ты – потенциальный шпион. Мы обязаны фиксировать о них всё: вопросы, замечания, интересы, рассказы о родных местах, – всё, кроме их разговоров о погоде и восхищения русской водкой.
Восемнадцатилетний студент филологического факультета Константин Азадовский, устраиваясь летом 1960 года в «Спутник» гидом-переводчиком, имел обо всем этом отдаленное представление. Его привлекала возможность активизировать свой немецкий язык – пообщаться с живыми носителями. Да и ничего устрашающе-идеологического он при поступлении на эту работу не видел. На дворе стояла хрущевская эпоха, и Константин, как и многие в ту пору, верил, что все кровавые ужасы, о которых он слышал от взрослых, в прошлом.
«Спутник» формально был независим от «Интуриста», в качестве вышестоящей организации им руководил Комитет молодежных организаций СССР (который, в свою очередь, представлял собой внешнеполитическое подразделение ЦК ВЛКСМ и формально был отдельной общественной организацией). Но если «Интурист» имел в своем штате около 800 профессиональных переводчиков и устроиться туда студенту было практически невозможно, то «Спутник» привлекал к работе именно студентов языковых вузов. Несмотря на то что они не имели официального оклада, их труд все-таки оплачивался: во-первых, они обеспечивались наравне с приезжавшими гостями, то есть имели трехразовое качественное питание, которое предлагалось гостям из-за границы советским общепитом; во-вторых, за каждый день работы с группой – от дня приезда до дня отъезда – им выдавалось по 10 рублей карманных денег.
Работал Азадовский в «Спутнике» дважды, по месяцу с небольшим, после второго и после третьего курса – летом 1960 и 1961 годов. Именно в 1961 году он и «влип».
Оказавшись с группой туристов из ФРГ на одном из южных курортов СССР, Константин, как говорится, «расслабился»: днем загорал на пляже, вечера проводил в задушевных беседах с немцами. Участвовали в этих застольях и советские отдыхающие. Говорили на разные темы, часто спорили о «социализме» и «капитализме». Как-то раз в разгаре очередной дискуссии кто-то из присутствующих предложил выпить за капитализм. Константин поддержал этот тост, что-то добавил и от себя. Наутро это стало известно «кому надо». Ни о чем не подозревая, он доставил туристов в Москву, и здесь его вызвали к одному из руководителей «Спутника». Тот хмуро посмотрел на него, сообщил о поступившем «сигнале» и объявил, что отстраняет его от работы. «По какой причине?» – «Не следует языком болтать».
В Ленинград Константин вернулся уже своим ходом. Лето еще не закончилось, студенты должны были где-то работать, и он устроился в университетский комитет ВЛКСМ. Организовывал встречи, координировал работу стройотрядов и пр. Секретарь университетского бюро Володя Калюжный относился
