всхлипнула стопроцентно женская, без посторонних грубых вкраплений душа Машеньки.
– Надо подождать, когда она оклемается, – предложил Владимир Богданович. – А то в самом деле как-то нехорошо.
– Надо её на подоконник положить, – предложила Зинаида.
– Ага, а если простудится?
– С чего ей простудиться? У неё же нет органов дыхания.
– Как нет? А что же у неё есть?
Все стали вспоминать из школьного курса зоологии, есть ли у мухи лёгкие.
– По-моему, у неё только трахеи есть, – неуверенно сказал Паша.
– Трахеи тоже застудить можно. Я вот позапрошлым летом на рыбалке…
– Да тише, Илья Алексеевич. Она шевелится.
– Агонизирует.
– Ах!
– Не агонизирует, а конвульсирует.
– Тьфу ты! Дай-ка я её шмякну…
– Не дам! – решительно заявила я. – Она в мой чай спикировала, мне и решать, что теперь с ней делать.
– Да пусть она спокойно лежит, – махнул рукой на муху Владимир Богданович. – Главное, что не жужжит.
Муха всё так же лежала на гигроскопичной газетной бумаге, раскинув лапки в разные стороны, и вяло ворочала своими фасеточными, огромными по отношению к маленькому туловищу, глазами. Крылья её беспомощно висели, как уши спаниеля. Она даже пыталась встать, но каждый раз лапы её разъезжались в разные стороны.
Стихийное собрание техотдела судорожно постановило перенести муху на освещённый солнцем подоконник, предварительно закрыв фрамугу. Муху перенесли всем коллективом на развороте журнала выговоров за непосещение планёрок. Машенька выкроила ей миниатюрную перинку из кусочка марли для скорейшего высыхания, а Зинаида Олеговна пожертвовала мухе кусочек ваты в качестве одеяла. Все стали ходить исключительно на цыпочках и общаться шёпотом, словно в больничной палате, где болеет кто-то очень важный и дорогой для нас. Паша стал шёпотом спорить с Нартовым о длительности жизни мух, и они даже влезли во Всемирную Паутину, которая милостиво выдала им море информации обо всех насекомых. Когда Паша делал распечатку с Интернета, Нартов убирал в шкаф рулоны ватмана, сброшенные с освобождённого для мухи подоконника, а остальные внимательно смотрели на разворот журнала какого-то серьёзного учёта, опять зашёл начальник Завода и остался весьма доволен увиденным:
– Тэк-с, ну я вижу, работа кипит. Похвально, ей-богу похвально! А то кругом одно зубоскальство и битьё баклуш на рабочем месте. Кстати, где у вас журнал по учёту…
– Под мухой, – дружным хором ответили мы.
– Хм, странно. Журнал и «под мухой»? Очень странно. Ну ладно, работайте, не буду вам мешать.
Когда начальник вышел, Паша стал нас просвещать из интернетской распечатки, которая получилась длиннее шторы:
– А вы знаете, что за лето успевает прожить от пяти до десяти поколений мух?
– Сколько же она живёт? – изумилась Зинаида Олеговна.
– Около месяца или что-то вроде того, – прикинул
