Борисовна.
Ее-то нам и нужно.
Минин.
Ну, так начнем! Москва разорена?
Аксенов.
Разорена.
Минин.
Так ей и оставаться?
Кувшинников.
Как можно!
Лапша.
Что ты!
Марфа Борисовна.
Сохрани Господь!
Минин.
Москва нам корень, прочим городам?
Аксенов.
Известно, корень. Что и говорить!
Минин.
А если корнем основанье крепко,
Тогда стоит и древо неподвижно;
А корени не будет — прилепиться
К чему?
Лапша.
Ну, что уж!
Марфа Борисовна.
Господи помилуй!
Минин.
Москва — кормилица, Москва нам мать!
Кувшинников.
Кормилица и мать.
Лапша.
Родная мать.
Минин.
А разве дети могут мать покинуть
В беде и горе?
Поспелов.
Мы не покидали.
Ты сам ходил с Алябьевым по Волге
И по Оке, и воры вас боялись.
Мы с Репниным ходили и к Москве,
Да воротились оттого, что ладу
Бог не дал воеводам. Грех на них!
Аксенов.
А вот теперь и воевод-то нету:
Пожарский ранен, Ляпунов убит.
Минин.
Осиротела Русь! Ни воеводы,
Печальника о нас, сиротах бедных,
Ни патриарха, ни царя. Как стадо
Без пастыря, мы бродим, злому волку-
Губителю добыча.
Поспелов.
Бить волков!
Кувшинников.
Известно, бить! Уж будет, потерпели!
Лапша.
Мы топоры и косы отточили,
Которые об них же притупили.
Поспелов.
Душа кипит, давно простору просит,
И руки чешутся.
Марфа Борисовна.
Зачем же дело
Откладывать? Благословясь, да с Богом,
Не мешкая!
Аксенов.
Отложишь поневоле.
Что скоро, то не споро, говорят.
Минин.
Ты правду молвил. Не такое дело,
Чтоб торопиться.
Аксенов.
Надо рассудить
Да поразмыслить.
Поспелов.
Думать — ваше дело.
Минин.
Что есть у нас? Ни войска, ни казны,
Ни воеводы. Прежде нужны деньги;
Сберем казну, и люди соберутся,
Стрельцы, казаки. Всякого народу
По свету
