больной не может не выздороветь. И, судя по анализам, выздоровление шло быстро. Но меня не выпустили ни на другой день, ни на следующий. Даже вставать не разрешали. Между тем в газетах сообщили, что из-за неожиданного заболевания я не вылетела на Родину, и написали, в каком госпитале я нахожусь. Тут начались визиты. Приходили актрисы. Были Мадиха Юсри и Любна. Были представители тех организаций, которые нас принимали. Присылали корзины цветов, увитые лентами и блестками. Или приходил санитар, улыбался белозубым ртом и приносил мою фотографию для автографа от кого-то из больных, находящихся здесь же. А однажды ко мне пришла гостья в халатике. Больная, перенесшая операцию по поводу аппендицита, оказалась очень разговорчивой и любопытной. Ей захотелось поговорить с русской актрисой. Она мне доложила, что она немка из Бонна, вышла замуж за араба-коммерсанта. Несколько месяцев они живут в Париже, несколько в Бонне, а вот октябрь, ноябрь почти всегда в Каире. Мы – космополиты, сообщила она мне. Нет, мы сделаны из какого-то другого теста. Я месяц дома не была, и уже тоска одолевает. Много приносили журналов. Старались принести что-нибудь полегче, поразвлекательней. Все эти фотоплеи, заполненные фотографиями, сенсациями, сплетнями. Вначале разглядываешь с любопытством, потом замечаешь, что от всего этого начинает рябить в глазах, потом становится не по себе. А вот на обложке роскошная улыбка белокурой женщины, фотография выполнена в голубых, розовых и белых тонах. Ликующая жизнь! Перевернула страницу: в черной траурной рамке фотография полицейских, катящих коляску с трупом Мэрилин Монро, завернутым в грубое серое одеяло. И через всю страницу – «ПОЧЕМУ?».
Ничего себе, развлекательные журналы принесли мне в госпиталь!
Но интересно, что все-таки дозвонились до меня наши друзья – журналисты из Новосибирска. Узнали, что опасности больше нет, и позвонили в Москву маме. Возвратилась я домой через неделю…
Уже много после мне часто задавали вопрос: верю ли я в Бога? Теперь это стало звучать открыто, даже по телевидению, в прямом эфире. И я отвечаю, что без Бога в душе жить нельзя. Хотя по-настоящему сама крестилась не так давно, но понимаю, что наши судьбы порой решаются не нами и не здесь.
Так получилось, что на грани жизни и смерти я оказалась там, на арабском Востоке, где теперь идет жестокая война. И многие люди тоже не знают, что с ними будет дальше. И если сейчас меня спросят, чего бы я хотела от жизни, отвечу: мира. Людям нужен мир! Война калечит не просто физически, она калечит душу. Поэтому всем нам надо стараться сохранить мир.
Мы, дети войны, больше всего хотели мира. В детстве и юности я очень любила бегать по тайге. Убегала далеко-далеко. Однажды в лесу загадала желание, гадая по старому народному обычаю. А желание мое было о том, чтобы закончилась война. Тогда в мистическом настроении мне открылась правильная дата ее окончания – 9 мая 1945 года. И сейчас больше всего я хочу мира. Люди и Земля заслужили мира. Пролито столько крови…
26 сентября
