братьев, ядра души человечества.
Йосеф изначально предназначался на роль главы, однако братья видели в нем узурпатора связи с Б-гом и отцом, и он сам приложил руку к формированию такого образа. Поэтому его потенциал оказался выплеснутым из семьи, но из всех ям подымало его к величию как по мановению волшебной палочки.
Егуда сумел спасти жизнь Йосефа, подкупая враждебный инстинкт братьев выгодой, в результате действия которой смертный приговор был заменен рабством. Братья, принявшие его предложение, потом его же и обвинили в происшедшем. Так Егуда на своей шкуре испытал ответственность даже неформального руководителя, которому не дано скрыться за спины и стремления других, не дано отделаться полумерами.
Не только Йосеф, но и Егуда оказался отделенным от братьев, обособленным. Как и Йосеф, он тоже испытывался и несчастьями (смерть двух сыновей параллельно двум ямам Йосефа) и женщиной (Тамар).
Реувен, как формальный первенец, пытался руководить делами семьи, но его подход был слишком прямолинейным и плоским, а потому не имел успеха. Только к своевременным, назревшим и глубоким предложениям Егуды прислушиваются и отец, и братья.
Когда они спустились в Египет купить хлеб, то не могли узнать своего брата во всесильном правителе. Йосеф скрылся из их поля зрения безбородым семнадцатилетним юнцом, узнать которого в зрелом бородатом вельможе было невозможно.
Шел период династии Гиксос, когда Египтом правили выходцы из семитских племен Месопотамии. Тем более непонятными были для братьев подозрения в шпионаже (вечный спутник евреев в изгнании) и арест Шимона, особо “отличившегося” в свое время враждой к Йосефу. Требование странного правителя оказалось непререкаемым: только если приведете своего младшего брата, получите обратно заложника и докажете свою честность.
Отец любит и Шимона, но Биньямин, последнее, что осталось у Яакова от любимой Рахель, дорог ему, как зеница ока. Не только слепые чувства руководят отцом. Он убежден, что только Рахель предназначалась ему изначально, поэтому после Йосефа лишь Биньямин – его подлинный наследник, и Израиль никуда не отпускает его от себя, чтобы с ним не повторилась судьба пропавшего (растерзанного?) Йосефа, в котором Яаков не чаял души. Как отпустит он Биньямина к десяти братьям по следам первенца от Рахель, который настолько повторил и развил качества отца, но бесследно исчез?
Однако голод не тетка. Егуда берет Биньямина под свою личную ответственность, и все братья спускаются в Египет. Они полны темных подозрений, но правитель принимает их приветливо и даже устраивает им званный пир, раздает им дары, увеличивая в несколько раз свои подарки Биньямину, что должно пробудить зависть братьев к любимчику отца и белоручке. Хлеб куплен, братья возвращаются домой, и вдруг скачет гонец от правителя, обвиняя их в воровстве, причем не чего-нибудь, а гадальной чаши вельможи! Чарки и чары не случайно происходят от одного корня, недаром
