он едет в Англию по приказу Клавдия, вместо того чтобы под любым предлогом остаться в замке.
Нельзя сказать, что Гамлет, обретя духовную реальность, сразу прозрел. Но он внутренне наполняется новым светом и от метаний и мыслей о самоубийстве приходит к осознанию “неотвратимости порядка действий”, к пониманию, что нести свой крест до конца – высшее мужество, а уклоняться с этого пути – трусость.
Отсюда не античная трагедия рока, а трагедия понимания, которая пронизывает драму христианским светом. И цель Гамлета теперь не в мести Клавдию – местью мир не спасешь, а в другом: Гамлету надо познать этот мир, увидеть его и, сострадая ему, преклониться перед его бедствиями”.
Я отчетливо понимала, что просто должна жить и смотреть, что будет дальше. Что со мной Кто-то говорит, но я пока не различаю слов. И когда я хватаюсь за голову и сто раз перебираю все причины и следствия моей разбитой жизни, то заглушаю какой-то важный голос…
Когда я осталась в доме одна (сын с бабушкой были в Прибалтике), дом вдруг стал покрываться трещинами. Они возникали повсюду. Но самое ужасное началось, когда из щелей в полу стали появляться крысы. Это был первый этаж, дверь выходила прямо на улицу, и я оказалась в окружении тварей, которые как будто откуда-то знали, что я теряю силы. Моя собака и приходящий иногда поесть кот делали вид, что их не замечают. Они мирно посапывали в разных углах и даже отворачивались, когда эти наглые существа размером с небольшого кролика пробегали по комнате или кухне.
Но внутреннее отчаяние было сильнее любых крыс. Я вспоминала, как Вера рассказывала мне историю про мальчика на речном пляже, в которого злые дети кидались мокрым песком. Он плакал, старался увернуться и на каждое попадание громко кричал: “Не попал! Не попал!”, что раззадоривало хулиганов еще больше. Тогда Верин старший брат подошел к плачущему мальчику и громко, чтобы слышали все, сказал: “Спасибо тебе, ты мне объяснил самое главное!” Он пошел в киоск и купил ему много мороженого. И мальчишки стояли и смотрели на все это, открыв рот.
– Не попал – это главное, что мы можем противопоставить испытаниям, – говорила она.
– Не попал, – повторяла и повторяла я себе.
Возвращение (1990)
Лунгин увидел это на моем лице и почему-то спросил:
– А что у тебя дома?
Я ответила.
На прощание он четко, разделяя слова, сказал:
– Если ты хочешь, чтоб он вернулся: он вернется. – И вдруг после паузы, радостно: – А помнишь, как мы стояли возле Исторички? Я тебя тогда первый раз увидел, и вы были совсем юные и светящиеся.
Нам давно уже надо было переселяться в реальность, но из этого ничего не выходило. Именно в самой жизни мы были абсолютно разные. Казалось, нас могут соединять только книжки и общий сын. Но природу нашего различия я не понимала. Однажды, когда он уже ушел из дома, я, бесцельно бродя по Москве, купила у бабушки возле церкви
