что вчерашние события постановили считать несчастным случаем в результате неосторожного обращения с оружием и самоубийством вследствие угрызений совести, а уж смерть Пола Гиббса была, вообще, естественной. Общегородских торжеств по случаю избавления города от тирании Гиббсов было решено не устраивать, но каждая семья втихомолку праздновала это событие, как могла, что, как подтвердила уже сходившая за покупками миссис Смит, резко увеличило выручку магазина от продажи спиртного.
– Так что к вам, Марджори, у полиции никаких претензий нет, – громко заявил Тобб, обращаясь к ней, а когда Смиты, понятливо переглянувшись, отошли от них, негромко спросил: – А какие глобальные потрясения вы запланировали для этого города на сегодняшний день?
– Не преувеличивайте мои скромные возможности, Джек! – улыбнулась ему Маргарита и, вспомнив его вчерашние мысли, спросила: – Вы, вероятно, просто хотите узнать мои планы? Пожалуйста! До обеда мы с Мэри будем смотреть город, а после – пойдем в музей. Так что я в любую минуту буду в поле вашего зрения и в пределах досягаемости. А теперь, извините, я пошла завтракать.
В столовой она первым дело увидела развернутую газету, которую читал, судя по видневшимся под столом длинным ногам, какой-то высокий мужчина. Она села за свой столик, достала сотовый и набрала номер Саймона.
– Доброе утро, мистер Берлимблоу! – сказала она, услышав его голос. – Это Марджори. – При этих словах газета мгновенно опустилась, и за ней оказался молодой, красивый шатен лет тридцати, очень дорого и со вкусом одетый, в котором от тех, давних Лейзонов остались только темно-карие глаза. Он смотрел на нее веселым, хитрым взглядом и беззвучно смеялся. – Та самая маленькая, глупенькая и беззащитная Марджори, которая отправилась одна-одинешенька погулять в страшный, темный лес, а ее заботливый дядюшка Грегори…
– Леон, – поправил ее хохочущий Саймон. – Мне звонил Леон из Москвы.
– Но по просьбе Грегори, – уточнила она, рукой показывая парню, чтобы он пересел за ее столик, что тот и сделал, а она отбросила свой ернический тон и уже серьезно спросила: – Объясните мне, Саймон, как вы-то могли поддаться этой панике и прислать сюда Альберта Лейзона, который сейчас сидит напротив меня? Что он здесь делает? Охраняет меня или караулит?
– Ой, Марджори! Леон сказал, что вы собираетесь ввязаться в какую-то совершенно безумную авантюру!
– А у меня, что, когда-нибудь были другие? – с интересом спросила она.
– Вы правы! По части авантюр вы – чемпионка. Особенно впечатляет последняя! С переездом в Советский Союз! Но, как сказал Леон со слов Грегори, эта уже какая-то совершенно из ряда вон выходящая!
– Саймон, вы страдаете самым страшным для банкира недугом! Учтите, что ваша доверчивость вас когда-нибудь погубит! – рассмеялась Маргарита, зная, что о недоверчивости того можно слагать легенды.
– Ну, что ж! – весело сказал Берлимблоу. – Если Аль, который, кстати говоря, не только
