быть тебе полезным? – недоверчиво спросил Феофан. – Но чем? Я ничего не смыслю в магии.
– Зато у тебя есть сердце храбреца!
– Уж не собирается ли он убить меня и съесть мое сердце? – испуганно подумал Феофан.
– Тебе нечего бояться, – расхохотался Ургюп. – Если бы я собирался съесть тебя, то сделал бы это в Риме. Подумай сам, зачем мне тащить тебя в Северную Шотландию? Ты хоть представляешь, где она находится?
– Нет, – честно сознался Феофан.
И подумал:
– Неужели, этот Ургюп читает мысли?
– Ты прав, – ответил Ургюп. – Я слышу мысли людей, зверей и птиц. Когда я был ребенком, то подрался с драконом. Наша кровь перемешалась, и у меня появился этот чудесный дар. Правда, иногда мне кажется, что лучше бы я не знал чужие мысли. Сделаем остановку, и я покажу тебе, где находится Северная Шотландия.
Ургюп взял большую палку, нарисовал на земле замысловатую картинку и показал, откуда они улетели и куда прилетели. Феофан понял, что в такую даль он еще никогда не забирался. Самым далеким его путешествием была поездка в Геную, на которую ушло несколько дней. Но по рисунку Ургюпа выходило, что расстояние от Рима до Генуи можно было уложить в расстояние от Рима до долины Грейт-Глен триста раз.
– Как же мы смогли добраться в такую даль за столь короткое время? – удивился Феофан.
– Благодаря моему волшебному дару, – пояснил Ургюп. – Внимательно смотри вокруг. Любуйся красотами Северной Шотландии.
– А можно здесь слегка подкрепиться? Я с самого утра ничего не ел, – сказал Феофан. Он так сильно хотел есть, что ни о каких красотах не хотел думать. Да и кто будет любоваться пейзажем, когда в животе идет настоящий голодный бунт. Ургюп сказал, что он тоже не прочь подкрепиться и повел Феофана в придорожную корчму, хозяином которой был толстяк Инвернес, знающий толк в угощениях.
На массивном деревянном столе, за который хозяин усадил гостей, появились большущие тарелки со всякой снедью. А в камине на вертеле Инвернес принялся зажаривать целого поросенка. От такого изобилия еды у Феофана закружилась голова. Самое большее, что он мог себе позволить, это съесть пару рыбин в день. А Ургюп пригласил его на настоящий пир.
Музыканты играли веселую музыку, за соседними столиками смеялись люди, одетые так же, как и Ургюп. Сам хозяин Инвернес крутил вертел, на котором жарился поросенок, а дочь хозяина Лойя, бледнолицая, очень худая девушка, со светлыми, как снег, волосами и глазами, как бесцветное стекло, разносила глиняные кувшины с вином.
– Эй, хозяин, куда подевался ваш огромный черный кот? – крикнул кто-то за соседним столиком. Лойя вскрикнула и выронила кувшин с вином.
– Тише, тише, – замахал на него руками Инвернес. – Не накличьте на нас беду.
Он ловко подобрал разбитые черепки, сунул их в руки дочери и подтолкнул ее к маленькой двери возле очага. Девушка замерла на пороге, явно не желая идти туда, куда ее отправлял отец. Тогда Инвернес грубо толкнул дочь и запер дверь на массивный
